Севастополь. История страны в лицах

Как отмечается в севастопольских публикациях об истории бульвара в XIX веке, он стал первым в городе организованным городским пространством, причем не просто для прогулок, но и для досуга, который с позиции сегодняшнего дня общепринято называть «культурным». Любопытно, что эту культурную функцию бульвар исполнял практически всю свою историю – и дореволюционную, и советскую.

Считается, что в рассказе «Севастополь в мае» Лев Толстой описывает именно это место:

«В осажденном городе Севастополе, на бульваре, около павильона играла полковая музыка, и толпы военного народа и женщин празднично двигались по дорожкам. Светлое весеннее солнце взошло с утра над английскими работами, перешло на бастионы, потом на город – на Николаевскую казарму и, одинаково радостно светя для них, теперь спускалось к далекому синему морю, которое, мерно колыхаясь, светилось серебряным блеском… Он подошел сначала к павильону, подле которого стояли музыканты, которым вместо пюпитров другие солдаты того же полка, раскрывши, держали ноты и около которых, больше смотря, чем слушая, составили кружок писаря, юнкера, няньки с детьми и офицеры в старых шинелях. Кругом павильона стояли, сидели и ходили большею частью моряки, адъютанты и офицеры в белых перчатках и новых шинелях. По большой аллее бульвара ходили всяких сортов офицеры и всяких сортов женщины, изредка в шляпках, большей частью в платочках (были и без платочков, и без шляпок), но ни одной не было старой, а замечательно, что все молодые. Внизу по тенистым пахучим аллеям белых акаций ходили и сидели уединенные группы…».

Разрушенный в годы Крымской войны и восстановленный только в 1870-е годы, бульвар сменил название на Мичманский.

Как говорит Юрий Падалка, это название отражало состав посетителей бульвара, скорее, демократический, чем элитарный (ведь мичманы не относились к офицерскому составу), что отличало его от Приморского бульвара, куда предпочитал выходить на прогулки местный «высший свет». При этом Мичманский бульвар пользовался большой популярностью у горожан, он был центром притяжения для служащих флота, ведь рядом размещались основные флотские здания – штабы и Морское собрание. Видимо, поэтому в конце XIX века именно на Мичманском бульваре возникла метеостанция Морского собрания. Также здесь проходили балы, маскарады, к концу XIX века появились ресторан и деревянный театр.

В ходе благоустройства бульвара на южном входе появились фигуры львов – точные копии тех, что украшают и сегодня Графскую пристань. Про историю появления львов на Мичманском бульваре почти ничего неизвестно, но Юрий Падалка предполагает, что львы Мичманского бульвара – это те львы, сделанные из песчаника, которые первоначально были установлены на Графской пристани, но были убраны оттуда после того, как Лазарев допросился у императора для Графской пристани львов из мрамора – заодно с общим благоустройством пристани, включая колонны, чтобы «пьяные ямщики не съезжали в море прямо с пристани».

На Мичманском же бульваре в 1904 году оборудовали одну из двух севастопольских радиостанций – «сигнальную мачту», которая передавала сигнал на радиоаппаратуру, установленную на 5 кораблях Черноморского флота. Всё это стало возможным после первых в мире удачных испытаний в конце XIX века радиосвязи русским физиком и электротехником Александром Поповым. В память об этом событии севастопольцы уже в новейшее, так называемое, украинское время, в 1997 году установили на Матросском бульваре памятник – второй после памятника Казарскому объект культурного наследия этого бульвара.