Севастополь. История страны в лицах

«Уповая на помощь Всевышнего, пребываю в надеже, что неустрашимый флот Черноморский, горя желанием смыть бесславие фрегата “Рафаил”, не оставит его в руках неприятеля. Но когда он будет возвращен во власть нашу, то почитая фрегат сей впредь недостойным носить флаг Русский и служить на ряду с прочими судами нашего флота, повелеваю всем предать оный огню».

По словам Айрапетова, подвиг Казарского явился важной частью воспитательной программы русских моряков всех флотов в последующие времена.

Тем удивительнее, что до сих пор, в общем-то неизвестно, принадлежит ли в действительности Николаю I фраза, начертанная на памятнике – «Потомству в пример».

В открытых источниках обычно сообщается, что это «легенда». Окончательно не проясняет этот вопрос и сайт, посвященный реконструкции Матросского бульвара, где написано:

«Как утверждает один из документов, хранящийся в Центральном Государственном архиве в Москве, эту ставшую крылатой фразу повелел начертать сам император Николай I»[176].

Как представляется, более точно разрешает данную проблему Олег Айрапетов.

В своей монографии он цитирует именной указ Николая I от 28 июля (9 августа) 1829 года, устанавливавший постоянное присутствие в составе флота корабля под именем «Меркурий». В этом указе, опубликованном в «Военном журнале», среди прочего говорилось:

«Мы желаем, дабы память знаменитых заслуг команды брига “Меркурия” и его имя во флоте никогда не исчезали, и, переходя из рода в род на вечные времена, служили примером потомству»[177].

Увы, сама Русско-турецкая война 1828–1829 годов находится где-то на периферии русской исторической памяти – эта война хронологически «затерялась» между триумфальными кампаниями Екатерины Великой, овеянными громкой славой, и Крымской войной, закончившейся поражением России.

Однако современники отнеслись к этой войне с подлинным энтузиазмом. Именно решение Николая I поддержать греков в их борьбе за независимость от Османской империи сделало недавнего оппозиционера Александра Пушкина верным слугой царя и Отечества и подвигло его посвятить новому монарху, преобразившему страну «войной, надеждами, делами», восторженные строки. Напомню, что отказом Александра I от поддержки греческого восстания в 1821 году отчасти можно объяснить не только известные пушкинские строки о «властителе слабом и лукавом, плешивом щеголе, враге труда», но и усиление оппозиционных настроений в среде российского офицерства. Монарх, бросивший единоверцев, для Пушкина и многих его товарищей не заслуживал лояльности, в отличие от его брата, освободившего греков.

Так что победоносная война за освобождение греков была одной из тех войн, которыми Россия могла бы гордиться, когда она могла бы искренне сказать: «Наше дело – правое».

БУЛЬВАР ДЛЯ МИЧМАНОВ

Памятник Александру Казарскому авторства Александра Брюллова появился на Матросском бульваре вскоре после посещения Николаем I Севастополя в 1837 году.

Как рассказывает председатель севастопольского отделения ВООПИК Юрий Падалка, обустройство Матросского бульвара (тогда он назывался Малым) было частью Генерального плана 1838 года и было связано с деятельностью главнокомандующего Черноморским флотом и портами, в будущем – знаменитого адмирала Михаила Лазарева.

Согласно воспоминаниям, Николай, осматривая Графскую пристань, увидел холм и отметил его неприглядный вид. Реагируя на это замечание, Лазарев, и сам увлеченный благоустройством Севастополя, распорядился – «вместо землянок и ветхих строений рядом с памятником развести сад».

Видимо, в процессе «разбивки сада» и появилась недалеко от памятника Казарскому беседка в псевдомавританском стиле, автор которой (предположительно – также Александр Брюллов) и точная дата возведения на бульваре неизвестны. Эта беседка была дважды разрушена в годы «двух оборон» Севастополя, после второй из них – она не восстанавливалась, если не считать «восстановлением» картонно-фанерное строение, в котором до недавнего времени располагался бар «Отдых».