Север и Юг

— Вчера утром? Конечно помню, только кажется, что это было неделю назад. Да, мы говорили о бедном Фредерике.

— А помните, как мистер Леннокс упомянул о его приезде в Англию, когда умирала мама? — еле слышно спросила Марграет.

— Вспоминаю, но прежде я ничего об этом не знал.

— А я думала… была уверена, что папа вам рассказал.

— Нет, ни словом не обмолвился. Так что же?

— Хочу открыть вам свою тайну. Тогда я совершила очень плохой, неправильный поступок. — Маргарет вспыхнула от стыда, подняла голову и прямо посмотрела профессору в глаза. — Солгала.

— Согласен, нехорошо, но и мне неоднократно приходилось лгать — не всегда прямо и словесно, как, полагаю, сделала ты, но действиями или каким-нибудь хитрым косвенным способом, заставляя окружающих или не верить в правду, или верить в неправду. Знаешь, что порождает ложь? Часто те, кто мнит себя эталоном честности, оказываются замеченными в обманах, тайных браках и всяческих опасных сделках. Во всех нас течет дурная кровь лжи. Честно говоря, всегда считал, что тебя эта напасть не коснулась. Что, плачешь? Тогда лучше не станем говорить об этом. Не сомневаюсь, что это случилось давно; ты раскаялась и больше не повторишь ошибки. Короче говоря, сегодня вечером хочу видеть тебя веселой, а не печальной.

Маргарет вытерла глаза и попыталась сменить тему, но снова залилась слезами.

— Умоляю, мистер Белл, позвольте рассказать. Вдруг, если узнаете правду, сможете что-то изменить…

Она умолкла, не в силах выразиться точнее, и манера собеседника сразу изменилась:

— Расскажи все, что считаешь нужным, дитя мое.

— История долгая. Когда Фред приехал, маме уже было совсем плохо. Я сгорала от тревоги и боялась, что подвергла его опасности. А сразу после ее смерти Диксон встретила в городе некоего Леонардса, который знал брата по службе на флоте и собирался выдать полиции за обещанную награду в сто фунтов. Я испугалась еще больше и решила отправить Фреда в Лондон, чтобы встретился с мистером Ленноксом и попросил уточнить шансы на оправдательный приговор. Мы с братом отправились на железнодорожную станцию Аутвуд, но приехали туда слишком рано: уже темнело, однако человека можно было рассмотреть и узнать. Мы пошли прогуляться, так как я очень боялась наткнуться на Леонардса: тот мог оказаться поблизости. Шли-шли, потом остановились, и в эту минуту мимо верхом проехал человек. Посмотрел на меня в упор, но из-за солнца я сначала не поняла, кто это, однако уже в следующий миг узнала мистера Торнтона. Мы раскланялись.

— И он увидел Фредерика, — подсказал мистер Белл.

— Да. А потом, уже на перроне, подошел какой-то пьяный, взвинченный донельзя и попытался схватить Фреда за воротник, но брат вырвался, а тот потерял равновесие и упал с платформы. Там было и не высоко вовсе — фута три, не больше, — но почему-то потом он умер!

— Да, не повезло. Полагаю, это и был тот самый Леонардс. Как же Фредерик выкрутился?

— Как раз подошел поезд, и он уехал, да и произошедшее ни один из нас не счел серьезным.

— Значит, умер он не сразу?

— Нет, спустя день-другой. А потом… И здесь начинается самое срашное. — Маргарет нервно сжала руки. — Ко мне явился полицейский инспектор с подозрением, что с тем самым джентльменом, чей удар — или толчок — стал причиной смерти Леонардса, была я. Тогла я еще не знала, что брат благополучно отплыл из Лондона в Испанию, и думала, что его могут арестовать по подозрению в убийстве, а потом выяснить, что он тот самый лейтенант Хейл, за которого обещана награда, и повесить. Все эти страшные обстоятельства заставили меня солгать, что на станции я не была и ничего не знаю.

— И правильно сделала: я поступил бы точно так же. В мыслях о ближнем ты забыла о себе. Не каждому хватило бы выдержки на такое.

— Нет, не говорите так. Я поступила против веры и послушания. Потом выяснилось, что Фред уже покинул Аглию и ему ничто не угрожало. Я же в своей слепоте совсем забыла еще об одном свидетеле, который мог подтвердить, что видел меня на станции.

— И кто же это?

— Мистер Торнтон. Помните, что мы с ним поклонились друг другу?

— Вряд ли ему было что-нибудь известно о смерти какого-то пьяницы. Полагаю, следствие так ни к чему и не пришло.

— Следствия практически не было. Мистер Торнтон все знал: он был привлечен в качестве мирового судьи и выяснил, что смерть наступила не в результате падения с платформы, но прежде узнал о моей лжи. О, мистер Белл!

Маргарет закрыла лицо ладонями, словно пытаясь спрятаться от мучительных воспоминаний.

— Ты с ним поговорила? Объяснила свой естественный, инстинктивный поступок?

— Объяснить инстинктивное неверие и попытку спастись в грехе? — горько усмехнулась Маргарет. — Нет. Как я могла? Он ведь ничего не знал о Фредерике. Ради того, чтобы восстановить в его глазах свое доброе имя, раскрыть семейный секрет и тем самым поставить под удар возможность оправдания брата? На прощание Фредерик просил никому не говорить о его приезде. Видите, папа не поделился даже с вами. Нет, пришлось терпеть позор. И я терпела. С тех пор мистер Торнтон перестал меня уважать.