Север и Юг

Объяснение не удовлетворило. Подробными расспросами Маргарет выяснила ужасный факт: цыганка-предсказательница обманом выманила у Бетти Барнс лучшую — воскресную — одежду мужа, пообещав вернуть в субботу вечером, прежде чем Гудман Барнс обнаружит пропажу. Не дождавшись обещанного и трепеща перед неминуемым гневом мужа, Бетти вспомнила о жестоком поверье: якобы дикие вопли заживо сваренной или зажаренной кошки пробуждают злые силы и те вынуждают обидчика исполнить волю обиженного. Бедная матушка Сюзанны тоже верила в эффективность действа. Единственное, что ее смущало, — это выбор жертвенного животного. Маргарет с ужасом выслушала жуткую историю и попыталась объяснить абсурдность поверья, однако скоро поняла, что старается напрасно. Шаг за шагом она подвела женщину к признанию некоторых фактов, логическая связь и последствия которых казались ей самой очевидными, но та в конце концов растерянно повторила свое первое утверждение:

— Все это очень жестоко, и я не хотела бы так поступать, однако лучшего способа добиться цели не существует. Бабка и мать всю жизнь об этом твердили.

Маргарет в отчаянии сдалась и вышла из дома глубоко разочарованной.

— Молодец, что не смеешься надо мной, — заметил мистер Белл.

— С какой стати мне над вами смеяться? Что вы имеете в виду?

— Признаю, что ошибался насчет образования: любая школа, пожалуй, все же лучше, чем подобные заблуждения.

— Да-да, согласна. Бедная маленькая Сюзанна! Обязательно надо ее навестить. Не возражаете, если прогуляемся до школы?

— Ничуть. С интересом посмотрю, как и чему там учат.

Они в молчании пошли обратно по лесной дорожке, но даже волшебство природы не смогло избавить Маргарет от душевных мук, вызванных как самой жестокостью, так и рассказом, проявившим полное отсутствие воображения и — как следствие — сострадания несчастному животному.

Школа располагалась на просторной лужайке неподалеку от леса и заявляла о себе гулом детских голосов, похожим на гудение пчелиного улья. Дверь стояла распахнутой, и они вошли в небольшой холл. Оживленная, энергичная, одетая в черое платье леди — из тех, кто успевает повсюду сунуть нос, — приветствовала гостей с той хозяйской уверенностью, с которой миссис Хейл, пусть и более мягко, старалась встречать редких посетителей. Маргарет сразу поняла, что разговаривает с супругой нынешнего викария — преемницей матушки, — и хотела было уклониться от знакомства, однако подавила порыв и скромно прошла по коридору, в то время как ее провожали приветливые взгляды и шепотки узнавания:

— Смотрите: Маргарет… Это мисс Хейл.

Жена викария поняла, кто пожаловал в гости, подала руку мистеру Беллу и с заметным оттенком покровительства заявила:

— Полагаю, это ваш отец, мисс Хейл? Сходство очевидно. Очень рада вас видеть, сэр, и уверена, что викарий разделит мои чувства.

Маргарет указала даме на ее ошибку и, с трудом сообщив о смерти отца, задумалась, что заставило бы его, как предположила супруга нынешнего викария, вернуться в Хелстон. Предоставив беседу с миссис Хепворт мистеру Беллу, она оглянулась в поисках знакомых лиц.

— О, вижу, мисс Хейл, вам хочется позаниматься с девочками. Мне знакомо это чувство. Первый класс, приготовьтесь к уроку: сейчас вы займетесь с нашей гостьей грамматическим разбором.

Бедная Маргарет ожидала чего угодно, только не этого, и поначалу растерялась, однако, увидев милые детские лица — когда-то хорошо знакомые, поскольку все ученицы класса приняли крещение от отца — сразу успокоилась и незаметно пожала Сюзанне руку. Другие девочки тем временем доставали и раскладывали книги, а миссис Хепворт, вплотную приблизившись к мистеру Беллу, схватила его за пуговицу и приступила к объяснению фонетической системы, а также к пересказу своей беседы с инспектором приходских школ.

Маргарет склонилась над учебником и прислушалась к приглушенному гудению детских голосов. В памяти мгновенно ожили прежние времена, и глаза наполнились слезами. В настоящее вернула внезапная тишина: одна из учениц не знала, как определить простое словечко «э».

— «Э» — неопределеный артикль, — мягко пояснила Маргарет.

— Прошу прощения, — вмешалась жена викария, не пропустив ни звука. — Но мистер Милсом учит нас определять «э» как… Кто помнит?

— Абсолютное прилагательное, — одновременно ответили полдюжины голосов.

Маргарет смутилась: выяснилось, что дети знают больше ее, — а мистер Белл отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

До конца урока она не произнесла ни слова, но потом подошла к давним любимицам немного поболтать. Девочки очень повзрослели: три года немалый срок, — и многие воспоминания стерлись, но все были рады встрече, пусть даже радость соседствовала с грустью.