Север и Юг

Это «спасибо», прозвучавшее с особым теплым чувством, а также некоторая заминка перед ним, дали проницательному Хиггинсу новую зацепку. Он решил ухватиться за соломинку и посмотреть, что из этого выйдет.

— А замуж она не вышла?

— Пока нет. — Лицо Торнтона снова потемнело. — Но, насколько могу судить, что-то вроде назревает: с давним другом семьи.

— Значит, в Милтон больше не вернется? — не унимался Николас.

— Нет! — буркнул раздраженно Торнтон.

— Подождите минутку, господин. — Хиггинс подошел ближе и тихо уточнил: — Молодого джентльмена оправдали?

Желая подчеркнуть глубину собственных познаний, он таинственно подмигнул, чем поверг мистера Торнтона в полнейшее недоумение.

— Я говорю про мастера Фредерика… ее брата, который приезжал. Вы должны знать.

— Приезжал сюда, в Милтон?

— Ну да, когда умерла миссис Хейл. Мы с Мэри знали об этом, только молчали.

— Значит, то был ее брат!

— Конечно. Я думал, вы тоже знаете, иначе ни за что бы не сказал. А вообще-то про брата слышали?

— Да, это мне известно. Значит, он приезжал…

— Все, больше ничего не скажу. Наверное, и так зря сболтнул: ведь сами-то они молчат. Просто хотелось узнать, удалось ли добиться оправдания.

— Об этом ничего не знаю. Поверенный лишь сообщил, что теперь я арендую землю у мисс Хейл.

Оставив Хиггинса в растерянности, Торнтон быстро пошел дальше по своим делам, пробормотав:

— Значит, это был брат…

Скорее всего, они никогда больше не увидятся, но все равно приятно это узнать. Джон никогда не сомневался в ее добродетели, но все же ждал убедительного подтверждения. И вот наконец получил.

Тонкая золотая ниточка протянулась сквозь плотную темную паутину бесконечных мрачных неприятностей. Торговый агент рассчитывал преимущественно на американский рынок, который как раз в это время пошел вниз вместе с несколькими другими, подобно колоде карт, где одна неминуемо тянет за собой остальные. Удастся ли устоять в новом урагане?

Вечер за вечером Торнтон уносил документы в свою комнату и сидел далеко за полночь, когда все в доме давно спали, полагая, что никто не догадывается, чем он занимается. Однажды на рассвете, когда дневной свет уже пробивался сквозь щели в ставнях, а он еще не ложился и с безнадежным равнодушием думал, что сможет обойтись без оставшихся двух часов сна, дверь открылась и на пороге появилась миссис Торнтон, одетая так же, как накануне. Оказывается, она тоже не ложилась. Взгляды их встретились. Холодные, неподвижные лица побледнели от усталости.

— Мама, почему ты не в постели?

— Джон, дорогой, неужели думаешь, что я смогу спокойно спать, когда ты всю ночь о чем-то думаешь? Ты не посвящаешь меня в свои дела, но я же вижу твои терзания…

— Торговля идет плохо.

— И ты боишься?..

— Ничего я не боюсь! — отрезал Джон, не отводя взгляда. — Знаю, что ни один человек из-за меня не пострадает.

— Но как же ты выдержишь? Означает ли это банкротство? — дрогнувшим голосом спросила миссис Торнтон.

— Нет, не банкротство. Придется отказаться от бизнеса, чтобы заплатить всем рабочим по справедливости. Конечно, можно было бы попытаться выкрутиться, искушение велико…

— О, Джон! Сохрани свое доброе имя! Но как ты сможешь это сделать?

— Да вот мне недавно предложили одну рискованную спекуляцию. В случае успеха положение стабилизируется и никто даже не догадается о моих трудностях, но если провал…

— И что будет в случае провала? — положив ладонь на руку сына и затаив дыхание, спросила матушка.

— Честные люди погибают от действий мошенника, — мрачно проговорил мистер Торнтон. — Сейчас деньги моих кредиторов в безопасности — все до последнего фартинга, — но определить, где заканчиваются мои собственные средства и начинаются чужие, невозможно. Вполне вероятно, что у меня за душой пусто. Рисковать придется деньгами кредиторов.

— Но ведь в случае успеха они ничего не узнают. Так ли страшна спекуляция? Уверена, что нет, иначе ты бы о ней не задумался. Если все получится…

— То я стану богатым человеком, однако запятнаю совесть!

— Почему? Ты никому не навредишь.

— Совершенно верно, но ради собственной выгоды подставлю под удар многих. Мама, я принял решение! Ты не очень расстроишься, если придется оставить этот дом?

— Нет, но если сын станет другим — не таким, каким я его знаю, — сердце мое разобьется. Что можно сделать, чтобы этого не случилось?

— Остаться прежним Джоном Торнтоном: сохранить себя в любой ситуации, попытаться поступить правильно, даже совершив грубую ошибку, а потом найти силы все начать заново. Но это трудно, мама. Так я планировал действовать. Слишком поздно обнаружил в своей ситуации новые возможности, и сейчас все кончено. Я слишком стар, чтобы с прежним бесстрашием снова ринуться в бой.

Он отвернулся и закрыл лицо ладонями.