Север Москвы вокруг Ярославской дороги. Путеводитель для путешественников и паломников с описанием наиболее интересных исторических объектов

3 апреля храм Божией Матери «Нечаянная Радость» на Шереметьевской улице посетила комиссия Краснопресненского районного Помгола во главе с уполномоченным П. Антоновым и членами Комиссии: Быковым, Беловым, Андреевым, Розановой и Тихомировым. От Гохрана присутствовал контролер Козлов. «Работа» Комиссии длилась шесть часов: с 11 утра до 5 вечера. Со стороны верующих в храме присутствовали настоятель протоиерей Александр Величкин, церковный староста Иван Марков и представители прихожан Н. Ф. Ильин, А. Рациборжский. В списке конфискованных вещей упоминались: ризы с икон 4, лампады 8, обложки от евангелий 2, напрестольные кресты 3, ковшики для теплоты 2, комплекты богослужебных сосудов 2, всего 28 предметов весом серебра 1 пуд[110] 22 фунта[111] 72 золотника[112]. Комиссия отметила, что по ризничной описи не хватало серебряных венцов для брачующихся, «которые по заявлению настоятеля церкви были даны во временное пользование в церковь Пятницкого кладбища»[113]. В протоколе отмечалось, что со стороны верующих претензий к действиям членов Комиссии не было. Конфискованные предметы упаковали в коробки и передали в Гохран. О дальнейшей судьбе изъятого ничего не известно.

^{Акт изъятия церковных ценностей из храма «Нечаянная Радость» в Марьиной Роще. 1922 год. ЦГАМО.}

В целом, конфискация в Марьиной Роще была минимальной, так как существующий в бедном районе храм не обладал старинными драгоценными вкладами и богато украшенными святынями. Менее повезло соседней Свято-Троицкой церкви в Останкине, откуда уездная Комиссия Помгола вывезла драгоценных металлов (серебра) весом более 4-х пудов[114]. Настоятелем Троицкого храма и благочинным округа после кончины протоиерея Сергия Леонардова назначили второго приходского священника, протоиерея Василия Городецкого. По документам 1918–1919 годов Свято-Троицкий храм в Останкине числился по церковному столу Сокольнического административного отдела (комиссариата) Москвы. Храм иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» в этом районе (округе) не упоминался.

Наиболее значимыми событиями в начале 1920-х годов для православных христиан в Марьиной Роще стало служение в их приходском храме Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Тихона (Беллавина). Избранный Поместным Собором Русской Православной Церкви в страшные дни гражданской смуты, Святейший Патриарх старался как можно больше служить в храмах занятой большевистским правительством Москвы, особенно на рабочих окраинах. Своим Святительским служением он хотел удержать москвичей в лоне Православия, уберечь их от опасных соблазнов «обновленцев» и «живоцерковников». Богослужебный дневник Святейшего сообщает точные сведения о двух приездах Святейшего Патриарха в храм иконы Божией Матери «Нечаянная Радость»: на престольный праздник 9/22 декабря (четверг) 1921 года, и 9/22 декабря (понедельник) 1924 года, где он совершал Божественную Литургию[115]. К сожалению, подробных описаний этих торжественных богослужений не сохранилось.

^{Святейший Патриарх Тихон (Беллавин).}

О приходской и богослужебной жизни марьино-рощинской церкви в 1920-е–1930-е годы почти ничего не известно. В соседних храмах бушевали бури, вызванные действиями обновленцев. В 1924 году в Софийской церкви на Миусах первенствовала обновленческая община. Советские власти заключили с обновленцами договор и предоставили им в пользование здание храма со всем имуществом. На хлопоты «Тихоновской» Миусской общины во ВЦИК о передаче им здания церкви власти отвечали отказом. В июне 1925 года такая же ситуация возникла и в Духосошественской церкви на Лазаревском кладбище, но там обновленцев было значительно меньше, чем представителей Патриаршей церкви, и Административный отдел присудил здание храма православной «Тихоновской» общине[116]. Еще в 1924 году, в ночь с 10 на 11 августа, Духосошественскую церковь на Лазаревском кладбище ограбили, выломав решетки из окна главного алтаря. Разбойники похитили ценные ризничные вещи и серебряные богослужебные сосуды, приобретенные прихожанами вместо конфискованных Комиссией Помгола. Повсюду вокруг закрывали православные храмы, репрессировали духовенство и членов церковных «двадцаток».

^{Справка, данная адмотделом Моссовета Святейшему Патриарху Тихону о разрешении мироварения. ЦГАМО. Ф. 66. Оп.18. Д. 352}