Северная экспедиция Витуса Беринга

Если мы оставим часового, то придется вернуться за ним на следующий год. Здесь нет гавани, нет ничего, кроме скал, рифов и открытого моря, и есть большая опасность разбить корабль[401].

Соответственно, «учитывая все эти аргументы»[402], они единогласно решили не оставлять на острове никого. Все поставили под документом свои подписи, чтобы, опять-таки, распределить вину, если таковую обнаружат, между всеми. На самом деле, на острове и так никого не собирались оставлять, и трудно представить, чтобы они решились отплыть, помахав на прощанье единственному товарищу, но Ваксель и Хитрово хотели письменно подтвердить, что решения единогласно принимались всей командой. Они собирались построить склад из оставшегося дерева для защиты припасов от туманов и дождей на случай, если вдруг на том же острове потерпит крушение другая экспедиция. Помимо прочего, на корабль погрузили почти девятьсот каланьих шкурок, распределенных между всеми в соответствии со званиями. Стеллеру их досталось больше трехсот – очевидно, в знак признания за службу врачом и священником.

В последние недели перед отплытием все были заняты готовкой и складыванием вещей на берегу. «Никто не желал сидеть без дела, ибо все с нетерпением ждали освобождения с этого пустынного острова»[403]. Прежде чем нагружать корабль, его необходимо было спустить на воду, и для этого построили деревянный помост, ведущий от берега к воде. Конструкция вышла весьма внушительных размеров – длина ее составила 45 метров. Ваксель нервничал, потому что после спуска на воду корабль окажется, по сути, не защищен от открытого моря, и буря или мощный ветер могли снова выбросить его на мель, тогда «последняя надежда на спасение была бы потеряна»[404]. 10 августа, в пасмурный, дождливый и ветреный день, обычный для того времени года, Ваксель решил, что пришло время воспользоваться приливом и спустить корабль на воду. Произнеся короткую молитву и отпраздновав рождение корабля с помощью «бурды», напитка, приготовленного из забродившего теста, сваренного в воде и тюленьем жире, они стали спускать корабль по помосту. Но он оказался слишком тяжел. Помост вдавило в песок, и корабль застрял. Всех охватила волна ужаса. Они бросились к кораблю и попытались приподнять его, схватившись за канаты, но безуспешно. Вода сошла, и корабль застрял в песке, наклонившись на бок. Вакселю тем не менее удалось воодушевить всех, и они целый день поднимали корабль выше, подсовывая под помост доски. На следующий день они снова потянули за канаты, и корабль медленно соскользнул в воду и остался стоять на глубине пяти метров, пришвартованный к берегу. Корабль назвали «Святым Петром», в честь предыдущего, но теперь это был гукор – небольшое одномачтовое судно. Позже оно еще много лет использовалось для грузовых перевозок между Охотском и Камчаткой.

Настало время торопиться. Погода была спокойной и ясной, пригодной для плавания, но никто не знал, сколько времени пройдет, прежде чем она переменится. Две маленькие лодки день и ночь сновали между кораблем и берегом, загружая все необходимые припасы; люди переставали работать, только совершенно обессилев. Поскольку они даже не представляли, сколько пробудут в море, им требовались большие запасы пищи и воды, а также все необходимое для управления кораблем, включая балласт. Моряки поспешно укрепили мачты, повесили якорь и установили весь такелаж. После нескольких дней непрерывной работы они падали от изнеможения, но корабль был готов к отплытию. Последними погружали личные вещи, и этот вопрос вызвал ожесточенные споры между Стеллером и остальными. Они решили, что места для его коллекции образцов с Аляски, Алеутских островов и острова Беринга не найдется – несмотря на то, что в трюме лежали целые тюки высушенных каланьих шкур. Стеллеру дозволили забрать с собой лишь записи и несколько особенно ценных вещей. Он собрал большой гербарий (взять ему разрешили лишь семена) и со всей старательностью сделал скелеты и набитые соломой чучела нескольких млекопитающих, в том числе сивуча и детеныша морской коровы. Но никаких исключений не было сделано; Стеллер ворчал, возмущался, но в конце концов вынужден был бросить свою коллекцию.

К полуночи кто-то заметил, что корабль плохо слушается руля, и, заглянув в трюм, они с ужасом увидели, что там полно воды. Вода прибывала быстрее, чем они могли вычерпать или откачать ее.