Северная экспедиция Витуса Беринга

Пока тонны провианта и снаряжения медленно перевозили из Якутска в Охотск (на это потребовалось более двух лет), Беринг отправил Шпанберга в Охотск руководить строительством кораблей: на одних тот должен был отплыть в Японию и на Курильские острова, а другие позже отправились в Тихий океан. Вверх по реке Охоте послали работников для рубки деревьев – на каждый корабль уходило более трехсот стволов, и, как обычно, из-за недостатка провизии и ненадежности исполнителей работа затянулась. Когда три корабля с экипажем из 151 человека наконец спустили на воду 29 июня 1738 года, на год позже запланированного срока, они забрали с собой все запасы пищи, имевшиеся в Охотске. Флотилия состояла из старого отремонтированного «Св. Гавриила», участвовавшего в первой экспедиции, и двух новых кораблей – «Архангела Михаила» и «Надежды». Сначала они прошли почти 1100 километров через паковые льды Охотского моря до Большерецка на западном побережье Камчатки, потом повернули на юг, к не нанесенным на карту туманным водам вокруг Курильских островов к северу от Японии. Вскоре налетела буря, и корабли потеряли друг друга. Команды, не сообщаясь между собой, открыли и нанесли на карту около тридцати островов, и к сентябрю вернулись в Большерецк, нигде не высаживаясь. Следующим летом Шпанберг организовал еще одну экспедицию. Он остался зимовать в Большерецке и выдвинулся раньше, чем год назад, планируя пройти дальше к югу до осенних штормов. Российское правительство поставило перед ним задачу определить взаимное расположение Камчатки и Японии с перспективой наладить торговые отношения. Обмен товарами с Японией укрепил бы положение России на востоке, а с ростом населения Сибирь бы стала менее зависимой от европейской части страны и перестала бы быть бездонной бочкой, в которую утекают казенные деньги.

Вторая экспедиция началась в мае 1739 года и принесла куда более ценные и интересные результаты. Флотилии не повезло с погодой: один из кораблей заблудился и вернулся обратно, а еще два, под командованием Шпанберга и лейтенанта Уильяма Вальтона, продолжили путь к югу. К концу июня моряки добрались до острова Хонсю на севере Японии, где увидели множество небольших кораблей в мелких гаванях. Прибрежные деревни были окружены людьми, работавшими в полях, где рос какой-то неведомый злак, а дальше от берега располагались поросшие лесом холмы. Несколько раз им навстречу выплывали лодки, и на борт поднимались люди, чтобы выменять у них свежую рыбу, воду, большие листья табака, рис, фрукты, соленые овощи и другую пищу на русскую ткань и одежду. Это были невысокие, «чрезмерно вежливые» люди, кланявшиеся при входе в каюту. Шпанберг не разрешил членам экипажа спуститься на берег и не позволял японцам подниматься на борт сразу толпой, потому что «тиранские поступки [японцев] по отношению к христианам хорошо известны из истории». Он отметил, что «почти все суда были нагружены большим количеством камней весом от двух до трех фунтов, которые, быть может, служили им лишь балластом, но в случае необходимости могли быть отлично использованы и как метательные снаряды»[72]. Японцев он описывал так:

Японцы обычно невысокого роста. Иногда, правда, попадаются отдельные люди и среднего роста, но очень высоких людей удается встретить крайне редко. По цвету волос они брюнеты, с черными глазами. На голове довольно густые черные волосы. Половина головы выстригается наголо, а на другой половине волосы зачесываются сзади совершенно гладко, смазываются клеем или жиром, затем заворачиваются в белую бумагу… Носы у них небольшие, плоские, но не настолько плоские, как у калмыков; остроносые же встречаются между ними очень редко. Они носят широкие одежды, укрепляемые поясом, с широкими рукавами, вроде европейских шлафроков, но без воротников. Сколько их ни было видно, все ходили без штанов и босиком[73].

Они умели читать географические карты и объяснили Шпанбергу, что их страна правильно называется Ниппон («Нифония»), а не Япония.