Северная экспедиция Витуса Беринга

В воскресенье, 24 мая, Беринг поднял свой флаг на борту «Святого Петра» и провел последний осмотр обоих судов, которые должны были плыть вместе, чтобы прийти друг другу на помощь в случае бедствия. В этот волнующий момент ветер внезапно стих, и корабли стояли в штиле, с обвисшими, бесполезными парусами, вплоть до 29 мая. Когда ветер снова поднялся, корабли отбуксировали во внешнюю часть гавани. К сожалению, ветры дули беспорядочно и не с нужной стороны, весь день ветры менялись между Z и E[92]. Корабли пришлось буксировать по Авачинской губе вплоть до вторника, 4 июня, когда подул легкий северо-западный ветер, паруса расправились, и суда медленно вышли из гавани. Они подняли паруса и вышли из Авачинской губы в хорошую погоду, направившись в сторону пустынного горизонта – на юго-восток, к земле Жуана да Гамы.

Утром 9 июня, после пяти дней плавания на юго-восток в хорошую погоду, два корабля дошли до 49-й широты, и моряки стали замерять глубины, потому что, согласно картам, до таинственной земли Жуана да Гамы оставалось совсем немного. Они внимательно следили за любыми необычными происшествиями. Ваксель писал:

На довольно дальнем расстоянии справа по ходу корабля мы увидели на поверхности воды какой-то черный предмет, над которым кружилось множество морских птиц всевозможных пород. Мы не могли догадаться, что это такое, бросили лот, которым не достигли дна, несколько изменили курс так, чтобы черный предмет, увиденный нами, остался не слишком далеко от нас, и в конце концов сумели разобрать, что это не что иное, как мертвый кит; тогда мы подплыли поближе к нему. Вначале мы были несколько встревожены и полагали, что это, возможно, каменный риф, которого нам следовало опасаться, так как, плавая в совершенно неизвестных и никем не описанных водах, никогда нельзя быть уверенным в том, что все обстоит благополучно[93].

В последующие три дня они постепенно продвинулись до 46-й широты, не найдя никакого дна на глубине 90 саженей и не увидев земли. 12 июня Чириков записал в судовом журнале:

[П]отому открылось, что земли Иан де Гамма нет, понеже мы место, где надлежало ей быть, перешли все через[94].

Тогда же случилась первая из известных ссор Стеллера с морскими офицерами: он не согласился с этой оценкой. Он заявил, что в кильватере корабля «впервые заметил весьма характерные признаки земли к югу или юго-востоку. Море было весьма спокойным, но мы видели различные водоросли, вдруг появлявшиеся возле нашего корабля в огромных количествах, особенно фукус пузырчатый, который, как правило, не встречается вдали от берега, ибо приливом его относит обратно к земле»[95]. Кроме того, он утверждал, что видел чаек, крачек и каменушек – также считая это несомненным доказательством того, что поблизости есть земля. Он не стеснялся высказывать свое мнение офицерам, но, не имея никакого флотского звания, не мог участвовать в принятии решений на корабле. Офицеры по большей части были русскими моряками, а Ваксель – шведом. Стеллер же был немцем, человеком совершенно иного образования и культуры. Он привык к открытым дискуссиям, пускай и организованным по определенным правилам, воспринимая споры как возможность попрактиковаться в ораторском искусстве. Здесь же от офицеров требовалось высказывать мнение, когда попросят, а в остальное время следовать приказам начальства.