Северная и восточная Тартария

Во всей области только два главных города и несколько мелких, но очень много крепостей, которые по размеру и численности населения превосходят некоторые города первого ранга. Два большие города — Ляоян и Нингиуен, а другие — Ухеу, Кайуен, Квангнин, Нингиуен, Чиньян, Кинхеу и Кай. Более мелкие крепости — Хай, Тилин, Чунгку, Пухо, Кин, Фо, Луйксун, Чекяо, Чехай, Квангнин, Тингляо, Ганло, Пиейян, Сануан и Танян. Еще более мелкие крепости третьего ранга — Чунтун, Со, Йеу, Хеутун, Йеутун.

Некоторые из этих городов, ближе к синской области Квантун, находятся под военным начальником этой области, /W 117/ а именно крепости Кин, Фо, Люксун.

Население этих областей совсем неспособно к изучению грамматики. Большинство коренасты, дородны, угловаты, очень плотного сложения. Они храбры, воинственны, привыкли к работе. Из-за соседства с тартарами Ляотун постоянно находился в состоянии войны. И после того как в течение многих лет область была изнурена постоянными набегами и грабежами тартар, синцы при императоре Киасине наконец почти потеряли восточную часть.

Когда тартары несколько лет спустя, при императоре Ванли, снова вторглись в Леотун, они его заняли. Поэтому, из-за столь близкого соседства и общения с тартарами и обоюдного заимствования, почти весь народ, особенно живущий на востоке, перенял тартарские нравы. Поэтому население Леотуна во время последних войн было за тартар и даже против синцев.

И так как восточный район был занят тартарами, синский император вместо главного города Ляояна, занятого ими, назначил другую столицу — Нингуен. Но в 1650 г. и этот город, и вся область вместе со всей Синой были с помощью других западных тартар окончательно покорены восточными тартарами.

Эта область производит ценный корень жинсенг, или ниси.

Раньше мы уже описывали этот корень по письменным сообщениям из областей, где он растет. Теперь мы дадим описание этого же корня из «Novus Atlas Sinensis»[115] иезута Мартини.

Синское название жинсенг дано ему из-за его внешнего вида: он напоминает фигурку человека, вросшего в землю ногами (жин — по-сински [означает] «человек»).

Можно было принять его за корень мандрагоры, но он намного меньше, хотя и нет сомнения, что он из этого рода: имеет ту же форму.

В высушенном виде корень имеет желтоватый цвет, у него очень тонкие, редкие волокна, через которые он питается. Он испещрен черноватыми жилками, будто начерченными тончайшим пером и чернилами. На вкус он приятный, сладкий, с легкой горечью. Если принимать его внутрь по четверть лота, он поднимает дух и придает сил. Если принять немного больше, он укрепляет слабых и вызывает в теле приятную теплоту. Для лиц сильных и горячих он опасен, но очень полезен тем, кто изнурен и ослаблен болезнью. Иногда он настолько поддерживает умирающих, что можно выиграть время для приема других лекарств, — и они поправляются. Много других чудес приписывают синцы этому корню. Его встречают иногда и у нас, но привезен он оттуда, хотя из-за дороговизны он мало у нас употребляется[116].

Этот корень жинсенг, или ниси, растет и в Сине, в области Юнгпингфу, районе Пекина, и в области Ксанси, около города Ляо, и в Корее. Все это пишет Мартини о корне ниси.

Мартини еще сообщает, что в Леотуне очень ценные меха бобра, соболя и куницы. По примеру тартар их надевают от холода и в Сине. Нигде: ни в Сине, ни в Крайней Азии, — не видел он столько прекрасных, крупных кедровых орехов и такого изобилия хлеба и ячменя, как здесь; но совсем нет риса. Далее, они выращивают много разных видов хлеба и зелени, которые едва ли находят в Сине. Еще они выращивают виноград, яблоки, груши и другие известные в Европе фрукты, за что можно назвать Леотун великолепной областью. Она лежит вблизи моря и имеет мало гор, поэтому из нее извлекают большую пользу. Короче говоря, область очень плодородная, но из-за непрерывных /W 118/ войн население не могло в полной мере заниматься там земледелием.

У населения одно вероисповедание с синцами: они также поклоняются изображениям идолов и верят в переселение души из одного тела в другое.

У них, что совершенно необычно для других народов, имеются танцующие жрицы, или, лучше сказать, прорицательницы. За ними посылают, когда надо изгнать из дома болезнь или призрака (если думают, что они имеются в доме) либо [избавиться от] несчастья. Жрицы пляшут и прыгают день и ночь не переставая, под непрерывный бой в барабаны и тарелки. Мартини сообщает, что видел, как эти танцы выполняли у синцев женщины тех народов, которые воевали с тартарами в Сине, и был крайне удивлен, как они могли так долго плясать и как больные могли переносить такой шум.