Северная Корея

Многие эксперты по КНДР работают в бесчисленных южнокорейских институтах, вузах, академиях, центрах, «форумах», обществах и прочих организациях. Они активно публикуют доклады по северокорейской проблематике, которые зачастую также становятся источником новостей о КНДР. Это разные люди со своими взглядами и отношением к Пхеньяну. Если они работают в государственных институтах, то в той или иной степени вынужденно отражают позицию официального Сеула либо, как минимум, ее учитывают. И эта их позиция накладывает отпечаток на публикации. Те, кто не хочет спорить с правительством, но и не желает подавать доклады в стиле «Чего изволите?», часто уходят в исследовательскую работу, избегая давать политические оценки и делать выводы. Кто надо — тот поймет, оценит и воспользуется объективной информацией, считают они. С другой стороны нельзя сказать, что чиновники южнокорейского правительства прямо-таки стоят за спиной экспертов и выверяют каждый доклад научного сотрудника из госинститута. Конечно же ничего такого нет. Однако многие эксперты с Юга вынуждены все-таки оглядываться на Голубой дом (название администрации президента Южной Кореи).

Если учитывать сильную закрытость Северной Кореи, особенно в отношении южан, а также невозможность для южнокорейцев побывать в КНДР даже в качестве туристов (туры в Кымгансан и Кэсон ранее существовали, но были прекращены в 2008 году), то становится понятно, что эксперты-южане вынуждены полагаться на информацию от третьих лиц. Как правило, в роли третьих лиц выступают перебежчики из КНДР, работающие с Северной Кореей китайские и прочие иностранные бизнесмены, дипломаты, а также все, кому довелось пообщаться с северокорейцами напрямую или побывать в КНДР. Если выпадает удача, то собеседниками, а значит, и поставщиками сведений выступят сами северяне, которые за деньги или по другим мотивам согласятся пообщаться с экспертом из Южной Кореи.

Вопреки часто встречающемуся среди сторонников КНДР мнению перебежчики в основной своей массе не начинают вещать в стиле: «Я вырвался из империи зла и выбрал свободу и демократию, готов продолжить борьбу с преступной кликой, возглавляющей КНДР!» Однако есть и такие, кто готов с утра до ночи поливать Северную Корею грязью. К ним-то, кстати, чаще всего и обращаются зарубежные СМИ, их приглашают выступать на форумах по «правам человека в КНДР» и проч. В целом же перебежчики рассказывают о своей жизни весьма спокойно, без излишней враждебности, хотя, конечно, и в любви к Северу не признаются. Эти рассказы весьма ценны и чаще всего достоверны, особенно когда касаются обыденной жизни. Но тут проблема в другом. Подавляющее большинство перебежчиков — это выходцы из малообразованных крестьянских семей, чаще всего из северных провинций КНДР. Иногда, конечно, встречаются мелкие бизнесмены и чиновники. Но в любом случае чисто по объективным причинам информация, которую перебежчики способны передать, ограничена узкими рамками их места проживания и среды общения. А потому данные надо собирать в большом количестве, обобщать, анализировать, чтобы получить хотя бы какое-то подобие объективной картины. Но даже в этом случае мы вряд ли получим полностью объективные данные касательно жизни в Северной Корее. Это, конечно, лучше, чем ничего, но все равно недостаточно, чтобы говорить с уверенностью: «В КНДР все устроено именно так…»

С моей точки зрения, именно в недостаточной информированности, а не в идеологической ангажированности перебежчиков кроется опасность. Именно поэтому иностранные эксперты не могут получить достоверных сведений о Северной Корее. Большинство северян, перебравшихся на Юг, отнюдь не начинают радостно раздавать местным СМИ интервью в стиле «Как я рад, что попал на землю свободы». Да, есть и такие, но большинство ведут себя тихо; если спросишь про жизнь в КНДР, расскажут, конечно, но рассказ, скорее всего, будет коротким и скупым на подробности.