Северное сияние

— Возможно в конференц-зале — ответил Энни. — Один раз они водили нас туда — добавила она, имея в виду её саму и её деймона — Там было около двадцати взрослых, а один из них читал лекцию, и мне пришлось стоять там и делать, что он скажет, чтобы, например, проверить, как далеко может отойти от меня Кириллион. А потом он загипнотизировал меня и делал что-то ещё… Это большая комната с множеством стульев, столом и маленькой трибуной. Она за дирекцией. Эй, спорю, что они притворятся, что с пожарной тревогой вёе было в порядке. Спорю, что они боятся её, как и мы…

Остаток дня Лира провела с другими девочками, наблюдая и стараясь не привлекать внимание. После зарядки и шитья был ужин, потом свободное время в большой запушенной комнате с настольными играми, потрёпанными книгами и столом для тенниса. Каким-то образом Лира и остальные дети почувствовали, что происходит что-то неладное, потому что взрослые сновали туда-сюда или собирались в группы и о чём-то встревожено говорили. Лира полагала, что они обнаружили побег деймонов и обсуждали, как такое могло случиться.

Она не видела госпожу Коултер, что значительно облегчило ей жизнь. Когда пришло время идти спать, она решила, что должна рассказать другим девочкам про свой план.

— Слушайте, — сказала она, — они когда-нибудь приходят посмотреть, спим ли мы?

— Только один раз — сказала Белла. — Просто посветят фонариком, особо тщательно не смотрят.

— Хорошо. Потому что я собираюсь сходить на разведку. Тот мальчик показал мне, как можно пробраться по навесному потолку…

Она все рассказала, и еще до того, как она закончила, Энни сказала:

— Я с тобой!

— Нет, лучше останься, потому что, если пропадет только один человек, будет проще. Вы сможете сказать, что спали и не знаете, куда я пошла.

— Но если я пойду с тобой…

— Больше вероятность, что нас поймают — сказала Лира.

Их деймоны смотрели друг на друга, Пантелеймон был дикой кошкой, Кирилион Энни был лисой. Напряжение росло. Пателеймон низко гудел, шипел и обнажал клыки, а Кириллион отвернулся и стал беззаботно себя вылизывать.

— Ладно — сказала Энни безропотно.

Это было вполне естественным явлением, когда разногласия между детьми решались их деймонами таким образом — принятием превосходства одного над другим. Люди принимали результат, в целом, без возмущения, так что Лира знала, что Энни поступит так, как она скажет.

Дети собрали свою одежду и положили её на кровать Лиры так, чтобы создалось впечатление, что она там спит, и поклялись сказать, что они ничего не знают. Затем Лира прислушалась у двери, чтобы удостовериться, что никто не идёт, запрыгнула на тумбочку, приподняла потолочную панель и подтянулась.

— Только не проболтайтесь, — прошептала она вниз трём наблюдающим за ней лицам.

Затем она бережно опустила панель обратно и огляделась.

Она присела в узком металлическом тоннеле, поддерживаемом балками и распорками. Потолочные панели были немного прозрачными, так что снизу проникал свет, поэтому она могла видеть в этом узком пространстве (всего пару футов в высоту) во всех направлениях. Вокруг было полно металлических тоннелей и труб, так что было очень легко заблудиться. Она предусмотрительно опиралась только на металлические конструкции, таким образом, она могла пробраться с одного конца станции до другого, конечно, если будет двигаться бесшумно.

— Как будто мы снова в Джордане, Пан, — прошептала она, — пробираемся в Комнату Отдыха.

— Если бы этого не сделала, ничего бы не случилось, — прошептал он в ответ.

— Вообще-то, мне решать, что делать, не так ли?

Она сориентировалась, примерно рассчитывая, в каком направлении находится конференц-зал, и отправилась в путь. Это было совсем не лёгкое путешествие. Ей пришлось передвигаться на руках и коленках, потому что было слишком мало места, к тому же часто ей приходилось проползать под квадратными тоннелями или мимо отопительных труб. Металлические проходы, по которым она ползла, располагались по верху внутренних стен, и она чувствовала успокаивающую прочность под собой, но они были очень узкими и имели острые края, поэтому очень скоро она была покрыта ссадинами, царапинами и пылью.

Она приблизительно знала, где она находится, к тому же она могла видеть груду своей одежды над спальней, поэтому знала путь назад. Она могла сказать, какие комнаты были пусты — панели над ними были темными. Время от времени она слышала под собой голоса и прислушивалась, но это были всего лишь повара в кухне или нянечки. Ничего интересного они не говорили, и она двигалась дальше.

Наконец она доползла туда, где, согласно её подсчётам, должен был располагаться конференц-зал. Это был участок, лишенный каких-либо коммуникаций, вентиляционные и отопительные трубы уходили вниз в одном месте, а все потолочные панели равномерно освещены. Она прижала ухо к панели и, услышав шёпот взрослого мужского голоса, поняла, что нашла правильное место.

Она прислушалась, а потом осторожно поползла до тех пор, пока не оказалась как можно ближе к разговаривающим.