Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1

Эсты пытались неудачно осаждать датчан в Ревеле. Нападать на Ливонию они не решались. Наоборот, подстрекаемые орденскими братьями латгалы участили свои набеги на земли Уганди. Вскоре к ним присоединились и рыцари-меченосцы. Эсты успешно отбивали вторжения и даже совершали ответные. Они громили как братьев-рыцарей, так и латгалов — основных орденских союзников[321]. Без помощи Рижского епископа дело обойтись не могло.

Следует напомнить, что вскоре после прибытия в Эстонию датчане стали настаивать на своем сюзеренитете во всем регионе. Орден меченосцев вступил с датским королем в соглашение, согласно которому получал часть эстонских земель из его рук. Власть Рижского епископа во вновь завоеванных землях устранялась. Лишь во время похода на Эзель в 1222 г. Вальдемар II немного поступился полномочиями:

«В Саккале же и в Унгавнии королевские права он уступил братьям-рыцарям, а все духовные права — епископу Рижскому, с тем однако, чтобы они всегда были верны ему и не отказывали его людям в помощи против русских и против язычников»[322].

С началом восстания и после первых побед эстонцев датчане перестали служить военно-политическим фактором в этих землях. Совершив самостоятельный поход в Уганди весной 1223 г., братья-рыцари поняли, что сражаться в одиночку они не смогут. Победы эстов грозили самому присутствию крестоносцев в регионе. В случае успеха освободительного движения в Эстонии под угрозу ставилась и немецкая власть в Ливонии[323]. На арену вновь выступил епископ Альберт, который даже в столь сложных условиях проявлял завидную предприимчивость. На встрече с магистром меченосцев он заявил:

«Если вы согласитесь отдать церкви пресвятой Марии и епископу рижскому их третью часть в Эстонии, епископу Герману возвратите в полное обладание его треть, а сами удовлетворитесь своей третью, мы охотно поможем вам»[324].

Безвыходность ситуации заставила рыцарей согласиться. Теперь Альберт обладал не только эфемерными «духовными правами» в Эстонии, но и вполне конкретными сеньориальными[325]. Выторговав необходимое, рижане приступили к сборам армии вторжения. Состав был обычным — ливы, латгалы, пилигримы, рижане и братья-рыцари. Их совместный удар был направлен в Сакалу. Однако Вильянди взять не удалось, а бои с эстонскими ополченцами закончились неудачей. Разорив ближайшие окрестности, интервенты вынуждены были отступить. События принимали неожиданный оборот — первая попытка восстановить немецкую власть в эстонских землях не удалась, нападение крестоносцев было отбито.

Теперь эсты, в свою очередь, попытались развить свой успех. Они нападали не первыми и в силу традиции не только имели право отомстить за ограбление своих домов, но были обязаны это сделать. Поздней весной 1223 г. объединенные ополчения Сакалы, Уганди и соседних областей вторглись в Латгалию, преодолев в среднем течении реку Имеру. Открытого боя не состоялось. Нападавших было слишком много, отчего ливы и латгалы просто следили, двигаясь за ними по лесам и наблюдая за разорением своих поселений — в Идумее, Метсеполэ, Талаве и Торейде. Удавалось напасть и разбить только отдельные партии, удалившиеся от более крупных отрядов. Так, в одной из стычек латгалы наткнулись на эстонско-русский отряд, возглавляемый «Варемаром (Waremarus), главой русских в Вилиендэ», и убили «его со многими другими русскими и эстами»[326]. Очевидно, речь шла об отряде русских наемников, призванных эстами на службу по договору с новгородцами в начале 1223 г. Как свидетельствует указанное место, присутствие русских в эстонском войске было незначительным, да и выступали они в нем не как новгородцы или псковичи, а как одна из этнических группировок в общей массе солдат.

Узнав о том, что в ливских и латгальских землях хозяйничают эстонцы, рижане с братьями-рыцарями засобирались в поход. Однако толи они не успевали нагнать основные силы противника, толи просто стремились подгадать удачный момент, но крестоносцы атаковали эстов уже в момент когда те, возвращаясь домой, переправлялись через Имеру:

«И случилось так, что, когда некоторая часть их войска уже перешла мост на Имере, вдруг сбоку по другой дороге появились христиане, ударили в середину врагов и начали бой. Эсты сопротивлялись весьма храбро, но устрашил их тот, кто некогда заставил филистимлян в ужасе бежать перед Давидом; и бились с ними тевтоны, и побежали эсты перед христианами»[327].

Воспользовавшись внезапностью, немцы нанесли эстонцам серьезный урон, дезорганизовали их и одержали важную психологическую победу. Такую удачу нельзя было упускать. Требовалось немедленно перевести войну на территорию противника и начать вторжение раньше, чем эсты успеют вновь собрать силы. Крестоносцы так и поступили. Собрав все наличные войска в Ливонии и Латгалию они вошли в Сакалу и осадили Вильянди: