Северные рассказы

Погода, как на грех, самая отвратительная. То и дело с разводьев наносит заряды тумана и низких облаков. Сыплется мелкая снежная не то крупа, не то пыль. Видимость меняется непрерывно. То 2 километра, то 500 метров. Стоящий на вахте метеоролог А. Д. Малков сбился с ног, в такую погоду, когда в воздухе летит самолет, его самочувствию нельзя позавидовать.

В 12 часов 30 минут мы услышали гул моторов. Вдоль полосы, которая с одной стороны ограничивалась близкой стеной торосов, зажгли факелы. Подожгли входные и выходные жаровни-костры. И вот в разрывах тумана появились огоньки долгожданного гостя. Посадка была исключительно трудной.

Сочетание полярной ночи, плохой погоды и зубчатых вершин торосов, как бы зажигающих посадочную полосу, создали для пилотов условия, от которых в волосах появляется новая седина. После посадки самолета мы долго обнимали своих друзей, привезших нам привет. Родины, письма, посылки и любовь наших, близких.

В тесной, но уютной кают-компании собрался весь коллектив. Новости с Большой Земли, рассказы о далеком материке, планы будущих работ в Арктике — вот темы разговоров, от которых так блестят глаза всех участников дрейфа. Прилет самолета — большой и радостный праздник. Как приятно сознавать, что о тебе ежеминутно заботится любимая. Родина.

Разбирая почту, мы, как и с каждым привозом, обнаружили несколько сот писем от школьников, пионеров, комсомольцев и от других дорогих нам людей нашей страны. Эти теплые послания, полные заботы о нас и тревоги за нашу жизнь, навсегда останутся в памяти каждого из дрейфовавших на станции. Разве можно забыть письмо пожилой колхозницы с Полтавщины, в котором среди чудесных, простых слов советского человека звучат такие слова: «Сыночки вы мои золотые! Не холодно ли вам на полюсе? Не страшно ли?»

Разве может быть холодно, а тем более страшно когда человек держит в руках листок ученической тетради, исписанный такими хорошими словами.

Шли один за другим холодные дни. Коллектив станции работал над программой своих наблюдений и готовил вторую посадочную полосу. Температура воздуха понизилась, и мы получили возможность, хотя и ценой больших усилий, выровнять полосу, достаточную для посадки тяжелых самолетов.

19 октября мы дали согласие на приемы самолетов, и в тот же день к нам вышло две машины. Начались бессонные дни осеннего завоза снаряжения. В это время дрейфующая станция находилась на широте 88°41′ и долготе 278°23′ при глубине океана 1927 метров.

Полярные летчики, невзирая на ночь и сложнейшие метеорологические условия, делали по нескольку рейсов в сутки, чтобы завести все необходимое для продолжения дрейфа. Были доставлены и долгожданные домики системы С. А. Шапошникова, и продовольствие, и все сложное снаряжение для работы научных групп в течение следующего полугодия. Погода не баловала. Редкие ясные дни с чистым небом, усеянным бесчисленными звездами, сменялись метелями, снегопадами, а главное низкими рваными облаками, несущимися вереницами с соседних полыней. Водить самолеты было трудно, а иногда просто невозможно, но наши пилоты летали, и штабели снаряжения неуклонно росли около посадочной полосы. Прием грузов, их сортировка и разборка, естественно, легли на плечи нашего коллектива. Но ни на минуту не прекращались работы по выполнению программы научных наблюдений. Мы спали по три-четыре часа. Это были единственным нашим отдыхом и досугом.

Но вот улетел последний самолет, оставив на льду очередную партию груза. Осенний завоз окончен. Сложное чувство охватывает зимовщика дрейфующей станции, когда он смотрит на удаляющиеся огоньки самолета, уходящего на Большую Землю. Мелькает мысль, что вот через несколько часов экипаж этого самолета будет на твердой земле среди людей, в нормальных бытовых и жизненных условиях. А спустя два-три дня они уже увидят московские улицы, дома, услышат шум родного города. Но мысль эта мимолетная, и она не захватывает — целиком никого из нас. Преобладает совершенно другое, быть может и странное чувство: наконец-то мы остались одни и представилась возможность спокойно заняться своим любимым делом, как следует перечитать письма, разобрать грузы и установить новые приборы. Так бывает, когда из вашего дома уезжают хоть и редкие и желанные, но все же утомительные гости.

Подошел праздник Великой Октябрьской революции. На нашей Советской площади была сооружена традиционная снежная трибуна. Чисто убрана и украшена кают-компания. Праздничная комиссия трудилась не покладая рук.

В день 7 Ноября стояла холодная погода. Мороз доходил до 46 градусов, дул свежий ветер, и его постоянный спутник, поземок, наметал твердые сугробы снега. Весь коллектив дрейфующей станции собрался у трибуны. А. Ф. Трешников в короткой теплой речи поздравил нас с наступившим праздником и зачитал многочисленные телеграммы.

В ответной телеграмме мы благодарили родную Коммунистическую Партию и Советское правительство за заботу о нас.