Северные рассказы

Вертолетчики во главе с командиром Алексеем Бабенко бросились к своей машине, но здесь оказалось, что часть имущества, необходимого для ее запуска, медленно отплывала от места стоянки со второй частью поля. Выручил пилотов небольшой обломок льдины, который стоял поперек разводья и образовал нечто вроде моста. При помощи трапа и досок удалось перебраться к имуществу и перетащить его к вертолету. Это с большим мастерством и не без риска было сделано славными вертолетчиками с помощью Анатолия Малькова, Леонида Разбаша и Ивана Шарикова. Евгений Яцун, вооруженный своей кинокамерой, носился вдоль трещины, распространяя снопы искр и дымя магниевыми факелами. Ему удалось снять на кинопленку. интересные и редкие кадры.

Сурово и в то же время романтично выглядел лагерь в эти дни. Совершенно темная, с черными облаками ночь. Резкий ветер. Поземок, мороз и холод. У разводья заиндевелые, неуклюжие в своей одежде зимовщики с факелами и электрическими фонариками в руках работают упорно и настойчиво, перенося грузы, вытаскивая из начинающего покрываться молодым льдом разводья не успевшее утонуть имущество.

Вспышка факела или луч фонарика выхватывают из темноты то напряженно согнутую фигуру, идущую с ящиком на спине, то покрасневшее лицо с бахромой морозного инея на ресницах и бровях, то целую группу, которая с лямками на плечах, наклонившись против ветра, тащит тяжело нагруженные нарты. Обволакиваясь клубами морозного пара и поблескивая фарами грохочет мотором и тарахтит гусеницами трактор Михайла Комарова, таща на новое место очередной домик. У самого разводья возятся связисты, налаживая телефонную линию с «той стороной». Противоположного «берега» не видно. Только временами луч фонарика выхватывает из темноты кромку причудливо изломанного льда. В двадцати шагах от разводья на вершине радиомачты полощется в порывах ветра алый флаг с серпом и молотом, освещенный бледным светом дежурной электролампочки. Под этим флагом стоит домик советской радиостанции. Отсюда в эфир с гудящей от ветра антенны слетают сигналы, которые несут на материк, в Москву, спокойные слова о том, что помощи нам не нужно, что наблюдения по программе продолжаются и что нет оснований беспокоиться о судьбе станции: коллектив дружен, сплочен и полон уверенности в победе.

С разломом поля крайне осложнилась работа по специальностям. Досталось и нам, аэрологам. Все. аэрологическое оборудование было отделено от нас разводьем. Часть переправили на основную льдину, где находился лагерь, а рабочие палатки переправить пока не удавалось. Пришлось добывание водорода и наполнение шаров радиозондов производить под открытым небом, за примитивной ветровой защитой. Это была тяжелая работа. Морозы, как назло, достигали более 40 градусов, что даже при слабом ветре крайне осложняло производство наблюдений. Были нередки случаи, когда с большим трудом наполненная водородом резиновая оболочка от неосторожного прикосновения рассыпалась как стекло. Приходилось снова добывать водород и снова наполнять оболочку. Несмотря на все это, радиозонды выпускались в установленный срок, и все наблюдения проводились в полном объеме.

Обычный и такой буднично родной звон рынды призывает нас в кают-компанию на обед. Будто ничего не произошло. На столах дымятся вкусным паром кастрюли с супом, пахнет жареной олениной и, разогретым хлебом. На отдельном столе стоят бидон, ящик с посудой и миска с едой. Это повар Саша приготовил обед для жителей «той стороны». Сейчас Бабенко отвезет этот обед нашим товарищам на вертолете. После обеда снова на мороз, в темноту, к своему оборудованию!

С этого дня, 24 ноября, началась тревожная и беспокойная жизнь маленького коллектива на льдине, которая казалась раньше такой надежной и крепкой. Теперь она содрогалась от мощных толчков и оглашалась скрежетом во время торошений. Основная часть лагеря осталась на льдине размером 350 на 500 метров. Это уже не льдина, а обломок, и перед нами встала задача произвести перебазировку на новое место. Много провел бессонных ночей над планом льдины Алексей Федорович Трешников. Много километров им было исхожено с кем-нибудь из товарищей по снегу вдоль разводьев и валов торошений, вдоль еле заметных на снегу змеящихся новых трещин. Трудно было решить вопрос о новом месте для перебазирования лагеря.

Ледовая обстановка пока стабилизировалась. Разводье замерзло, и между двумя половинами лагеря установилась нормальная связь. Но тишина и спокойствие оказались обманчивыми. декабря ледовое безмолвие полярной ночи снова огласилось грохотом разламывающихся и громоздящихся одна на другую льдин. Вот что записал в этот день в вахтенном журнале дежурный по лагерю А. Д. Мальков: