Северные рассказы

Однако нашей спокойной и уютной жизни суждено было вскоре нарушиться. Уже 20 ноября начали наблюдаться подвижки льда вокруг нашей льдины. А 21 ноября, в 12 часов 30 минут по Московскому времени, в северо-восточном направлении был слышен сильный грохот, сопровождавшийся сотрясением всего нашего поля. Многие выскочили из домиков и приступили к осмотру окрестностей лагеря. Однако ничего не обнаружили.

23 ноября периодически слышалось торошение льда во всей северо-восточной части льдины. В этот день мне довелось дежурить по лагерю. Вот что я писал в вахтенном журнале:

«В 7 часов 45 минут замечена подвижка льда по всей северо-восточной части окраины льдины. Пошел туда с Цигельницким, Курко, Медведем и Разумовым. Во время осмотра обнаружили большое разводье, покрытое молодым льдом, сантиметров 15–18 толщиной, которое, видимо, образовалось на этих днях. Разводье находилось от центра лагеря в 300 шагах. Вдоль разводья происходило торошение и подвижка льда, которые сопровождались сильный шумом, скрипом и ритмичными звуками, напоминающими грохот идущего поезда. Около 9 часов торошение и подвижка льдов прекратились. Во время осмотра большую помощь оказала фара, которую зажег Змачинский, но все же противоположный «берег» рассмотреть не удалось. В 10 часов торошение возобновилось. Началась более сильная подвижка с нарастающим шумом и скрежетом. Позвонил Змачинскому и попросил его еще раз зажечь фару для осмотра вала торошения. С ним вместе осмотрели льдину. Подвижка льда продолжалась по всему разводью до 11 часов, затем шум стих. Осмотр при помощи фары показал появление новых валов торошения молодого льда по всей кромке разводья. Штиль сменился северным ветром; видимо, этот ветер и обусловил нажим льда. Периодические подвижки продолжались до 13 часов, постепенна ослабевая. Как потом выяснилось при осмотре всей льдины, образовавшееся разводье прошло в 100 метрах от посадочной полосы, и, таким образом, наше поле еще раз значительно уменьшилось в размерах.

На следующий день стояла пасмурная погода с поземном и температурой воздуха минус 24 градуса. Между 19 и 20 часами в лагере слышны были сильные толчки, но все отнеслись к ним спокойно.

Наступил «вечер». Мы, аэрологи, только что легли в постели, окончив обработку очередного радиозонда. Куря последние перед сном папироски, мы рассуждали о том, что, дескать, если уже сломало льдину в стороне От лагеря, значит меньше шансов, что сломает еще раз. Здесь, мы полагали, должна быть аналогия с воронкой от снаряда, в которую прячется во время обстрела боец, считая, что, по теории вероятности, второй снаряд сюда уже не попадет. Обсудив этот вопрос и обменявшись еще несколькими, не менее глубокомысленными положениями, мы поплотней завернулись в одеяла и приготовились смотреть самые высокохудожественные сны.

Но вдруг раздался необычайной силы удар, сопровождавшийся грохотом и треском, напоминавшим звук разрываемого полотна, но в сотни раз усиленный. Сразу за — стеной домика начали скрежетать провода электроосвещения и трансляции, выдергиваемые какой-то неведомой силой из своих креплений.

Нас как ветром сдуло с коек, и, буквально влетев в брюки и унты, все выскочили наружу.

Домик весь сотрясался. В десяти шагах от него чернело быстро расходившееся разводье, клубившееся испарениями и распространявшее сильный запах серы. За разводьем, едва видимый в темноте полярной ночи, белел удалявшийся домик наших соседей, метеорологов, и слышались их возбужденные голоса. Не теряя ни одной минуты, весь коллектив под руководством А. Ф. Трешникова приступил к спасению приборов и имущества оставшихся на льдине. Как потом выяснилось, потери были невелики: Утонули только аэрологический теодолит, несколько мешков с углем и несколько баллонов с газом. Разводье, к счастию для нас, прошло мимо домиков, палаток, грузов и приборов, не тронув почти ничего, местами словно намеренно даже обходя их. Однако много ценного и необходимого имущества находилось под непосредственной угрозой: при первом же сжатии разводья могли пострадать домики аэрологов и метеорологов, магнитные приборы и штабели грузов. Надо было переместить все это подальше от разводья. Начался многочасовой аврал. Прежде всего требовалось разогреть и запустить вертолет, чтобы доставить на вторую половину лагеря продовольствие и тех зимовщиков, которые оказались по другую сторону от своих приборов и рабочих мест наблюдения.