Северный дракон

– Сам-то сильно чистый? – обиделся кожаный.

– Я-то только с дороги. Две недели в тайге был. А вот вы с чего такие оборванные? – не унимался парень.

То, что кожаный ему зубы заговаривает, парень понял давно. К нему подбирался кто-то со спины, стараясь ступать бесшумно, но его неуклюжие попытки были бессмысленны. Тонкий слух Лехи, привычный вычленять в обычном шуме тайги передвижения зверей, давно уже уловил эти крадущиеся шаги и настороженное сопение неизвестного. Дождавшись, когда подкрадывавшийся резко выдохнет, бросаясь вперед, Леха стремительно крутнулся на пятке левой ноги, выбрасывая правую в хлестком ударе.

Хвост дракона, так назывался этот прием. Каблук сапога врезался в челюсть нападавшего, и тот, подправленный этим ударом, пролетев мимо парня, со всего размаху врезался лбом в угол дома. Отлетев от стены, мужик рухнул на землю, разбросав руки и ноги в разные стороны.

– Твою ж мать! – дружно охнули солдаты, а парень уже стоял в шаге от того места, где был раньше, продолжая держать их на прицеле.

– Ты это… ты это как… – заикаясь, растерянно пролепетал кожаный. – Ты его убил, что ли?

– Не знаю, – равнодушно пожал Леха плечами.

– Я сам гляну, не стреляй, – попросил Васильев и, опасливо поглядывая на парня, подошел к лежащему.

Присев над телом, он неловко нащупал становую жилу и, облегченно хмыкнув, проворчал:

– Живой. Сомлел просто.

– Сомлеешь тут. Сапогом по морде со всей дури, – растерянно буркнул солдат.

– Да шо вы с ним чикаетесь. Шлепнуть его. Двоих наших уже положил, – вдруг завопило чучело с палашом.

– Ты, Гриня, помолчи и замашки свои анархические брось, – жестко осадил его кожаный. – Тут тебе не батькина банда, а законный отряд, и делать мы все только по закону будем. А то доорешься, что самого шлепнут. Тебя как звать-то, парень?

– Леха. Алексей Медведев я. Родовой казак. А ты, чучело, запомни. Еще раз вздумаешь стволом махать, разом в башку дурную подарочек свинцовый получишь. Я промахиваться не умею, – зло пообещал парень.

– Казак, значит, – задумчиво повторил Васильев. – Из местных. А места эти хорошо знаешь?

– Родился тут, – угрюмо буркнул Леха. – Всю жизнь прожил. И рыбу ловил, и на охоту ходил.

– А тропы тайные на ту сторону тоже знаешь? – оживился Васильев.

– Знаю, – коротко кивнул парень, не понимая смысла этих расспросов.

– Так это же здорово! – воскликнул кожаный, оживленно потирая руки. – Нам тут приказали и банды ликвидировать, и контрабанду остановить, а проводника толкового нет. Да и отряд, на полторы сотни верст границы, сотня сабель. Пойдешь к нам проводником?

– Мне сначала решить надо, где жить дальше. Да и с чего жить, тоже, – задумчиво протянул Леха.

– Мы на постое под Приаргунском стоим. Там с нами жить и станешь. Паек, оружие, патроны, все получать будешь, – принялся перечислять Васильев.

– Патроны это хорошо, – задумчиво кивнул Леха. – А оружие у меня и свое имеется. Фураж для коней тоже будет?

– Для этих, что ли? – кивнул Васильев на его цуг, так и стоявший у забора.

– Для них, – кивнул Леха, следя за его реакцией.

Кони у него и вправду были хороши. Офицерский, английской породы, на котором ехал британец, и два молодых мерина. Эту тройку Леха отобрал и отловил на дороге, когда уничтожил преследовавших его японцев. Остальные лошади были гораздо хуже. Их явно собирали для погони по всему городу. Так что парень просто снял с лошадей седла и уздечки, потом отпустив. Найдут дорогу домой, хорошо. Нет, значит, не повезло.

– Знатный жеребец, – удивленно проворчал Васильев, рассматривая коней и поклажу.

– Трофеем взял. И коней, и оружие, – все так же коротко пояснил Леха.

– Ага, как же, трофеем, – скептически проворчал анархист Гриня, доставая серебряный портсигар.

Вместо ответа Леха стремительно развернулся и, не поднимая руки, спустил курок. С головы анархиста слетела фуражка, сбитая его пулей.

– Это последний раз, когда я тебе твои слова спустил, – зашипел парень, глядя на него с нескрываемой ненавистью. – Запомни, я брехать не приучен. Что сказал, так оно и есть.

– Ну, ты и бешеный, – растерянно проворчал Васильев, покачав головой. – А теперь и ты запомни. В нашем отряде против соратника оружие не применяют.

– А я пока не в вашем отряде, – ехидно усмехнулся парень.

– Так ты что же, откажешься помогать революции? – тут же завелся кожаный.

– Ты сначала мне расскажи, что такое эта ваша революция. А я послушаю, да подумаю, – нахально усмехнулся в ответ парень.

– Ты что же, про революцию в Питере не знаешь? – растерялся Васильев.

– Слышал, что кто-то царя скинул. А кто, зачем, почему, и знать не знаю, – пожал парень плечами.

– Да как так-то? – возмутился кожаный. – У вас же тут каторга рядом. Наших товарищей десятки томились. Неужели никто ничего не рассказывал?

– А кто станет каторжных слушать? – удивился Леха. – Да и не до того мне было. Я сперва в реестровые казаки учился, а после, когда сюда иностранцы всякие приехали, вообще не до того стало. А после, когда станицу сожгли, бежать пришлось.

– И куда бежал? – насторожился Васильев.

– На ту сторону. Всю зиму среди ханьцев прожил.