Северный крест

А народу на причале становилось все больше и больше. Непонятно даже было, откуда в маленьком – от одного конца городка до другого, кажется, доплюнуть можно – Тромсе нашлось столько много людей.

Миллер выпрямился.

Несколько человек держали в руках плакаты. Два плаката были начертаны на русском языке. «Добро пожаловать!» – было написано на одном плакате, написано с грамматической ошибкой – в слове «пожаловать» отсутствовал мягкий знак; на втором плакате был начертан еще более обширный текст: «Норвегия приветствует русских людей!»

Миллер распрямил плечи, осанкой своей, статью, поставом головы делаясь похожим на настоящего генерала – хотя только что выглядел, как сильно побитый жизнью солдатик. Дрожащими пальцами он разгладил усы, привел в порядок растрепанную, будто съехавшую набок бородку, отер глаза – собственную слабость он не должен был показывать иностранцам.

С «Минина» на берег спустили трап, и Миллер первым сошел на землю. К нему сделал шаг упитанный господин с лучащимися глазами, одетый в хорошо сшитое шерстяное пальто, протянул небольшой букет цветов, невесть откуда взявшихся в зимнем, хотя и не морозном Тромсе.

– Добро пожаловать, господин генерал Миллер, – сказал он по-русски вполне сносно.

Как потом выяснилось, в Тромсе, несмотря на зиму, было много живых цветов, городок окружали теплицы, небольшие, но очень прибыльные, комнаты многих домов здесь украшали букеты свежих, только что срезанных цветов.

– Я – мэр города Тромсе, – добавил господин в шерстяном пальто.

– Нам очень нужна ваша помощь, – сказал Миллер.

– Я к вашим услугам, господин генерал Миллер. – Мэр учтиво наклонил голову.

– У нас на ледоколе есть больные и раненые, – морщась от сочувствия к людям, о которых он сейчас вел речь, произнес Миллер. – Их нужно срочно перевезти в больницу.

– Нет ничего проще. – Мэр вновь учтиво поклонился, обернулся, подозвал пальцем молодого человека, стоявшего в толпе, что-то сказал ему по-норвежски.

Через десять минут на причале появились большие, схожие с вагонами «Форды» с красными крестами на боках. Из автомобилей выпрыгнуло несколько человек в белых халатах – в городе Тромсе работали хорошие врачи, раненых за полчаса развезли по разным больницам, у постели каждого поставили по корзине с фруктами и кувшины с водой.

– Благодарю вас. – Миллер, подражая мэру, также учтиво поклонился, мэр обратил внимание на этот жест, оценил его и улыбнулся.

Серые, низко ползущие над скалами облака зашевелились, раздвинулись; в проеме появилось солнце; дома, окрашенные в яркие тона, ожили; чистые, хорошо вымытые окна заискрились. Миллер не уходил с причала, наблюдал за разгрузкой, за тем, как по трапу на причал спускались женщины, дети, тащили баулы, чемоданы – небольшой багаж, который они смогли взять с собой, кроме него больше ничего взять не удалось. Мужчины сходили на берег с растерянными лицами; видя внизу Миллера с незнакомым господином, они невольно подтягивались, но растерянность с их лиц не исчезала.

Мэр задрал голову, глянул на сверкающий, оплавивший края облаков золотом диск, лицо его вновь раздвинулось в улыбке.

– Вы привезли нам солнце, господин генерал Миллер, – сказал он.

Миллер сделал рукой слабый взмах.

– Мы старались.

Никчемные слова, никчемный диалог – Миллер ощутил, как у него больно закололо сердце, он сунул руку под отворот шинели, под борт кителя, помял пальцами грудь. На борту увидел жену, махнул ей, она ответила едва приметным взмахом, и Миллеру сделалось немного легче дышать.

– Всех, кто прибыл с вами, господин генерал Миллер, мы расселим в хороших местах, – сказал мэр, – не тревожьтесь за ваших людей. Всех обогреем, окажем радушный прием, накормим, напоим. У кого нет теплой одежды – дадим теплую одежду.

– Жалоб на отсутствие теплой одежды я не слышал, – сказал Миллер. – Люди наши – молодцы, держались великолепно. Все – северяне, знают, как вести себя в холодных условиях. – Миллер почесал пальцем переносицу, словно бы соображая, рассказать мэру о некоторых деталях перехода или не рассказывать, но об одном событии не упомянуть не мог и с сожалением произнес: – В пути нас обстреливали из пушек.

– Кто посмел? – проявил недогадливость мэр.

– Большевики.

Мэр махнул рукой.

– Они пытались установить с нами контакт, но из этого ничего не вышло, – сказал он.

Генерал ощутил внутри холод: этого еще не хватало! Если у норвежцев есть с большевиками договоренность о выдаче беглецов, то дела тех, кто приплыл в Тромсе, плохи. Тем не менее Миллер спросил:

– Что-то помешало?

– Да. Непомерное упрямство большевиков – это раз, и два – мы не разделяем их позицию.

Мэр уже несколько раз пробовал увести Миллера с причала, но тот не уходил, предупреждающе поднимал обе руки:

– Я должен видеть, как разгрузятся все мои люди.

Подумав немного, мэр согласился с генералом.