Северный лик Руси

«Однако почему же дневное светило, этот космический источник жизни, щедро дающий свое тепло всему живому на нашей планете, оказался соотнесен с миром смерти… Причина такого парадокса кроется в закономерностях движения земного светила, которое каждое утро вставало из-за горизонта, совершало свой путь по небу и вечером исчезало за горизонтом на западе, что воспринималось сознанием первобытного человека как сон или смерть солнца. Еще в XIX в. простые крестьяне по этому поводу говорили: «Солнце погружается в море», уходит вечером в «другой свет», а утром встает из океана. Галицкие русины, жившие далеко от моря, описывали данный процесс аналогичным образом: «Солнце ся в море купае», т. е. «солнце сломило». Чрезвычайно схожие представления бытовали у украинцев: «Проведя ночь в подземных чертогах, утром солнце начинает подниматься по блакиту, причем ему пособляют демоны, живущие в морях; не одна тысяча куцанiв (чертей бесхвостых) погибает от солнечного жара прежде, чем солнце наконец взойдет! В полдень солнце не идет по небу, говорится в одной легенде, но «трохи спочивае» (отдыхает)… Как видим, восточные славяне связывали ежедневный уход дневного светила с хтоническим подземно-подводным миром, неизбежно ассоциировавшимся с представлениями о смерти»… Действительно, каждый вечер солнце умирало, уходя за линию горизонта, однако каждое утро оно воскресало, вновь восходя над землей на небо. 11 если в конце своей жизни человек умирал подобно солнцу, то подобно ему он должен был воскреснуть»[45].

С этими воззрениями на солнце связан и обряд кремации покойников, столь широкое применение получивший именно у индоевропейских народов и зафиксированный у славян вплоть до XI столетия. Наиболее полные представления о связи солнца, огня и обряда кремации покойников дает текст среднеперсидской поэмы «Денкарт», повествующий о происхождении пророка Заратустры. «Как откровение говорил об этом: «Когда Аухармазд создал материал для Заратустра, слава затем в присутствии Аухармазда перешла на материал для Заратустра, с этого зародыша она перешла на… от бесконечного света она перешла на Солнце; от Солнца она перешла на Луну; от Луны она перешла на звезды; от звезд она перешла на огонь в доме Зоисха, а от этого огня перешла на жену Фрахимвана-Зоисх, когда она родила ту девочку, которая стала матерью Заратустра».

Как видим, дневное светило оказывается ближайшей к божественному бесконечному свету «стоянкой» человеческой души, а в качестве последней выступает огонь домашнего очага. После смерти, особенно с введением ритуала трупосожжения, последовательность движения человеческой души была обратной: с погребального костра на небо»[46].

Путь, отмеченный лабиринтами, приводит нас и на юг, к античной цивилизации древних греков. Кроме неоспоримого подтверждения принадлежности культуры лабиринта индоевропейским народам, седая Античность помогает проследить и некоторые закономерности в сакральном понимании лабиринта у различных арийских племен. Яркой иллюстрацией этому может служить древнегреческая нумизматика.

По сообщению А. Л. Никитина, он видел изображение на античной монете изображение специфического каменного алтаря, точно повторявшего облик алтаря, возле нашей Умбы, в Беломорском регионе. Известны многочисленные монеты с острова Крит с отчетливыми изображениями лабиринтов разной формы, многие из которых имеют прямые аналог и на Русском Севере.

Мы уже видели, что на Русском Севере каменные сооружения составляют с лабиринтами единый археологический комплекс. Античный мир тоже позволяет нам сделать заключение о том, что пришедшие в Средиземноморье арийские племена принесли с собой не только специфические конструкции каменных жертвенников, но и религиозно-магическую идею лабиринта. Собственно говоря, путь современных исследователей феномена лабиринтов почти неизменно начинается с самого известного в мировой истории и культуре лабиринта Минотавра.

КРИТСКОЕ ТВОРЕНИЕ ДЕДАЛА

Одним из самых известных в мире лабиринтов остается тот, чье местонахождение современному человечеству неизвестно, но который, невзирая на этот прискорбный факт, был ключевым символом духовной общечеловеческой культуры. Долгую жизнь в памяти человечества предопределила его главная роль в древнегреческом мифе о Тисее и его победе нал Минотавром.

Древнеримский историк Плиний, описывая критский лабиринт, возведенный мастером Дедалом, якобы по образцу египетского здания, тоже носившего имя «лабиринт», по крайней мере, так полагали в греческой традиции, переданной римским автором, и находивши ося в Фаюмском оазисе, утверждал, что не следует сравнивать оный, хоть он и был в сто раз меньше египетского, с детской площадкой для игр, где на небольшой поле следовало пройти тысячи шагов в разных направлениях. Это место для переводчиков всегда оставалось темным для понимания. Немецкий исследователь Эрнст Краузе, напротив, считал, что здесь очевидным образом напрашивается аналогия с «троянскими замками» Северной Европы.