Северный лик Руси

Немецкий исследователь XIX века Людвиг Преллер считал, что изначально лабиринт, будучи предметом верований и воображения, подобно иным символическим представлениям, воспроизводился лишь в танцах в соответствующих сооружениях. И при этом он, вероятно, являл собой образ звездного неба с его уходящими в бесконечность путями и изменениями, среди которых так уверенно движутся солнце, луна и звезды. Это предположение подкрепляется тем обстоятельством, что на некоторых монетах из Кносса в середине лабиринта вместо Минотавра нередко изображена большая звезда и рядом — малая.

Наше путешествие по изгибам священных лабиринтов неизменно возвращает нас к началу нашею пути, к Соловкам, к Большому Заяцкому острову. И это не случайность. Большой Заяцкий остров является уникальным заповедником разнообразных лабиринтов, но не только. С давних пор идут споры о том, почему остров получил такое название. Не будем перечислять всех гипотез, а сразу же предложим свою.

Мы уже проследили семантическую связь лабиринта с солярным культом предков и установили в рамках этого культа отношение лабиринтов разной формы и свастикой.

И вот что удивительно и вряд ли случайно: по свидетельствам этнографов в Печерском районе Архангельской области (ныне Республика Коми) свастику называют «заяц» или «заяцы» во множественном числе. Это указывает на представление о свастике как о солярном символе, вспомним здесь солнечного зайчика — отраженные от стеклянной поверхности солнечные лучи. Вспомним также, что древние литовцы поклонялись некоему «заячюму» богу. Православный церковный канон запрещает употребление зайчатины в пищу. В указе патриарха Иоасафа сказано: «А зайцев по заповеди Божией, отнюдь ясти не подобает». И это табу явно идете седой языческой древности.

Итак, заяцы — это свастики. Но ведь и название священного острова — Заяцкий, но никак не заячий, что опять же не случайно, как не может быть ничего случайного на этом священном месте. Нет ничего удивительного в том, что на островах, посвященных древними предками солнцу, поклонялись и его ипостаси в виде заяцов-свастик.

В древнем арийском эпосе Рамаяна говорится, что бог Варуна, хранитель Запада и хозяин подземною мира и его водной стихии, попросил зодчего Вишвакармана построить на священной горе Запада Асте лабиринтоподобный замок, чтобы на закате «уловить» и заключить в него солнечную деву по имени Сурья. Сурья сохраняет возможность продолжать свой путь по этому лабиринту, чтобы взойти на небосклон утром. Этот замок-лабиринт выступает в качестве образа потустороннего мира, куда попадает солнечный диск после захода.

Эти факты могут объяснить, почему древние арийцы строили на новых землях лабиринты и, не имея уже перед глазами того обожествленного природного явления, которое они могли наблюдать на Севере, сохраняли представление о том. что лабиринты служат входами в подземное царство мертвых, освящаемое «ночным солнцем». Волхвы седой древности, повторив по лабиринтам путь обожествленного солнца, склонялись над разверстой бездной иного мира и приносили жертву солнцу, чая его возвращения.

Осколки этой метафизической доктрины сохранились в убеждении средневековых европейцев, что. пройдя путь по лабиринту к центру, т. е. вглубь, они получали возможность общаться с душами умерших предков. Недаром рядом с лабиринтами на Большом Заяцком острове находится большое количество каменных курганчиков. многие из которых являются кенотафами — курганами, воздвгнутыми не над телом умершего сородича, а над его как бы душой. Oгромнос количество подобных сооружении на этом острове позволяет предполагать, что остров был святилищем крупного племенного образования.

«О том, что подобное представление о связи дневного святила с загробным миром широко бытовало в эпоху индоевропейской общности, красноречиво свидетельствуют данные сравнительного языкознания: др. инд. агка — «солнце», но лат. orcus — «подземный мир. царство смерти»… В силу этого нет ничего удивительного в том, что аналогичные представления мы видим и в верованиях наших далеких предков… уже отмечался сербский средневековый обычай ставить прялки, многие из которых были украшены именно солярным орнаментом, на могилы вместо крестов, так и устойчивая связь эпитета «красный» в русском языке не только с солнцем, но и со смертью»[44].

Здесь же необходимо вспомнить о могильных плитах XVI века, которые украшалась на Руси сложной солярной символикой, смененной гораздо позднее изображениями креста.