Северские земли (СИ)

- Вы нелюди. – наконец резюмировал священник. – Господь вас накажет.

После чего повернулся и ушёл, не оглядываясь.

- Иди, иди! – крикнул ему в спину Рудый. – Не знаю, как там Господь, он обычно не торопится, а вот тебе поспешить стоит. Пять дней! Слышишь, поп? Пять!

Едва шаги священника смолкли в низине холма, разбойник убрал нож от горла Ждана и, встретившись взглядом с Косолапом, подмигнул товарищу.

- Я же тебе говорил – никуда он не денется! Придёт и принесёт. Терпеливый – это судьба! И еще раз придёт, и снова принесёт! Ну что – давайте жрать уже что ли? Поесть, ити его, не дают! Косой, завтра в деревню к своей полюбовнице сбегаешь, жратвой закупишься, деньги теперь есть.

- Деньги есть, - согласился Косолап. – Только что там с нашей долей?

- Какой разговор? – развёл руками атаман. – Всё будет правильно. Четверть добычи – в общую казну, остальное – между нами, как договаривались.

И он, быстро пересчитав, разделил монеты на пять столбиков, после чего раздал три. Все разбойники, судя по всему, придерживались принципа «Доверяй, но проверяй», поскольку каждый тщательно пересчитал полученное, а Дундук даже попробовал рубль на зуб.

После этого разбойники, балагуря, принялись за еду, а Ждан сидел, закаменев. Он вдруг понял, что живым, скорее всего, из этой передряги уже не выйдет. В голове его крутилась фраза из какого-то детектива, прочитанного ещё в прошлой жизни: «Заложников берут не для того, чтобы отдавать».

Чавкающий атаман, посмотрев на его застывшее лицо и стеклянные глаза, хмыкнул:

- Что, щенок, жрать охота? Твою еду только завтра принесут, потерпи пока.

И тут Дундук, зачем-то хрюкнув, встал на колени, но тут же повалился на бок. Косолап хотел что-то сказать, но так и застыл с раскрытым ртом, из которого выпал недожёванный кусок. Дальше Ждан не видел, потому что Рудый опять схватил его за волосы и рванул нож из ножен. И вдруг хватка ослабла, а нож выпал из руки атамана.

Творилось что-то непонятное, но разобраться можно было и потом. Ждан не собирался упускать шанса – быстро подобрав Жало, он вогнал его в брюхо Рудому. Атаман даже не крикнул, лишь неверяще уставившись на торчащую из живота рукоятку ножа.

Ждан кинулся бежать, но ослабевшее тело подвело – нога подвернулась, и он грохнулся оземь.

- Тихо! Тихо, молчи! – крикнул появившийся невесть откуда отец Алексий.

Не останавливаясь, священник побежал к атаману, на животе которого уже расплылось алое пятно.

- Что ж ты натворил, парень! – причитал он, приложив руку к шее недвижного разбойника. – Зачем ножом-то бить было!

Но тут морщинистое лицо старика расплылось в счастливой улыбке.

- Живой! Живой он! Жилка бьётся. Повезло тебе, парень, успел я.

И, выдернув нож из брюха, священник одним движением вбил его в сердце.

Рудый дёрнулся и обмяк – лишь изо рта пролилась струйка крови.

Глава 31. «Поморгает мне глазами и не скажет ничего»

Говорить Ждану было нельзя, но смотреть-то ему никто не запрещал. Очевидно, взгляд, которым он сверлил старого учителя, был настолько красноречив, что тот не выдержал.

- Да объясню я тебе всё, объясню, не переживай. Чуть позже только, хорошо? Когда эти трое слышать не будут.

Лицо Ждана мгновенно приняло ещё более вопросительное выражение.

- Да, да, не таращи очи. Они всё слышат. Что видят – не поручусь, но слышат точно. Просто пошевелиться не могут. Ты ведь помнишь, какой у меня Дар?

Ждан уверенно кивнул. Забыть, что старый священник – адепт Познания, было просто невозможно, особенно тому, кто у него отучился несколько лет.

- Тогда ты понимаешь, что я знаю множество странных вещей. В их числе – несколько весьма занятных рецептов ядов, которые я как-то получил в награду за помощь в одном весьма деликатном деле. Не у нас, конечно, у нас ядами обычно не заморачиваются – сразу сталь под рёбра суют, а то и просто кирпичом по голове приголубят. Нет, это было в одном древнем южном городе, когда-то вольном, а ныне платящем дань ордынским царевичам. Я тебе рассказывал, помнишь? Пониже наших лесов идёт Великая Степь, а вот за ней начинаются старые города, в которых живут древние народы, которые много чего интересного помнят. И меня туда однажды занесло. Ну это так, к слову.

Так вот, один из этих ядов очень интересно действует – он не убивает, но на какое-то время плоть человеческая как будто каменной становится.

«Господи, как же здесь сложно. – подумал Ждан. – Сколько слов вместо того, чтобы просто сказать «нервнопаралитического действия».

А священник меж тем продолжал:

- Причём каменеют люди сразу, яд действует мгновенно. Если он в рот попал - даже перстом не пошевелить, не то что пясть[1] сжать.

[1] Пясть – кулак. Отсюда «запястье» - то, что находится за кулаком.