Сезон Колдовства

— И я тебе с удовольствием об этом поведаю. Инквизиция рассудила очень трезво. Ересь, в любых ее проявлениях, необходимо выжигать коленным железом. Вспомни, кого первым коснулись жестокие репрессии? Рабочих цехов и научных диспутионов которые создали вы — перегрины. Именно там обнаружились первые признаки одержимости. Очень странно, не правда ли? А позже, когда волна захлестнула все подданства было уже трудно разобрать по чьему именно доносу невинные очутились в застенках ордена очищения. Хотя если быть до конца откровенной, всех чудищ — если они и существовали, уничтожили в первый месяц охоты. А остальное десятилетие Сезона они просто гонялись за неугодными представителями новой веры. Вам дали наживку и вы с удовольствием ее заглотили. Согласись, очень удобно. Пока враг занят бесполезным делом, псевдо союзник укрепляет свою власть и создает свою собственную армию. Для дальнейшего свержения чужаков что так бессовестно вторглись в их мир!

Объяснение выглядело логично и одновременно пугающе. Получалось — нас долгие годы просто водили за нос. Предлагали стакан воды в которой уже был помешан яд, а мы, без оглядки, принимали губительное подношение.

Старые боги! Глупые боги!

— А как насчет той твари, что я пытался…

— Ты о Барлу? Да, в этом наше вина, он действительно вышел из-под контроля, — без сожаления, а напротив, с восхищением призналась Агата. — Знаешь, в такие минуты мне безумно хочется направить весь потенциал Гардиуша в нужное русло. Но увы и ах, кардиналом движут совсем иные помыслы. И созидает он исключительно с одной целью — чтобы вскоре снести с лица земли любое упоминание о тех, кто спустился к ним с далеких звезд.

— Бутафория, очень хитрая задумка кардинал, — едва слышно прошептал я.

Агата услышала, но не стала уточнять.

— Теперь у зла появился явный лидер, — констатировала она. — И если не предпринять никаких действий, то вскоре это чудище спустят с поводка.

— И что ты предлагаешь?

Она задумчиво подошла к обрыву. Сложила руки на груди и кивком указала на город.

— Там — сосредоточение зла, перегрин. Они все — зараза, которую нельзя излечить, а необходимо выжечь. Огнем! Только огнем!

Я знал Агату добрую сотню лет, — и это вовсе не фигуральное выражение. Она была одной из немногих кто еще помнил нашу родную планету. Но раньше я никогда не замечал за ней столь явного проявления агрессии. Но средневековый мир меняет слишком многое в человеке.

— А что же кардинал? — уточнил я.

— Сначала необходимо ослабить армию, потом уничтожить главнокомандующего.

Но меня интересовал совсем другое. И я не стал ходить вокруг да около.

— Если я тебе помогу, когда ты сможешь ответить мне взаимностью?

— Не терпится получить немного конкретики? — Впрочем, как мне показалось, Агата несколько не удивилась моему нетерпению.

— Можешь не раскрывать своих секретов. Просто скажи: она жива?

Мы оба знали о ком идет речь.

Агата смерила меня оценивающим взглядом. Было видно — ее мучают сомнения.

— Ты сильно изменился, перегрин. Раньше в тебе не было столько слабости.

— Разве это плохо? — мягко улыбнулся я.

— Если бы это не касалось тех обстоятельств, что заставили тебя идти на крайние меры, я бы не стала продолжать наш разговор. Но твоя ситуация, скажу откровенно, может сыграть мне на руку. Только ответь для начала на один вопрос, — она сделала паузу. — Как ты поступишь, если Нера уже…

Я не дал Агате договорить: выставив ладонь в знак предупреждения, резко оборвал ее.

— При любом исходе я пойду до конца. Хочу раз и навсегда расплатиться по счетам.

— Ну вот и славно, — кивнула Агата. — Сейчас вернемся в город, избавимся от твоей сподручной и займемся приготовлениями.

Мой неуверенный голос остановил ее, когда историк собиралась запрыгнуть в седло.

— Погоди, мы так не договаривались!

Она обернулась и уставилась на меня, словно не могла поверить своим ушам:

— Ты в самом деле изменился, перегрин. И я никак не могу решить: каким ты мне нравишься больше? Принципиальным и решительным, как был раньше, или податливым, но непримиримым как сейчас.

— Какая разница, — пожал я плечами. — Выбор все одно падет на меня.

— И то верно, — улыбнулась она, и в мгновение ока оказалась в седле.

* * *

Вокруг меня суетились уличные зазывалы, циркачи и скоморохи. Напряженные лица нельзя было скрыть даже под маской плотного грима. Каждый готовился к своему главному выступлению: кто-то шептал спасительную молитву, кто-то начищал и без того идеальное оружие, а остальные занимали себя пустой игрой в триктрак. Все что угодно: лишь бы скоротать ненавистное, растекшееся, словно патока время.

Выслушав план Агаты, я внес в него незначительные коррективы. В остальном, он казался безупречным, что больше настораживало, чем радовало. Ведь как бы ты все не продумал, вплоть до самых мелочей, обязательно что-то пойдет не так. Таков суровый мир теории вероятности.

И все равно мы верили в лучшее.

Ко мне приблизилась Кейтлин и присев рядом, уставилась на самодельный арбалет и короткие болты.

— Стало быть, затеваете очередную охоту на нечисть? — поинтересовалась она.