Сезон охоты

Она вновь вернулась мыслями к Джуд. Как же несправедливо, что теперь Макс навсегда останется в её памяти лживой и ничтожной сволочью. Тогда, в баре, нужно было сказать ей, что их встреча — лучшее, что с ней случилось за много лет. Что с Джудит она впервые почувствовала себя глубоко и по-настоящему живой. Заглянуть в эти самые красивые бездонные глаза и признаться, что любит её.

Макс вздрогнула, заметив вдалеке свет приближающихся фар фургона. В голове прояснилось, и, протянув руку, она включила радио, почти на полную прибавляя громкость. Зазвучавшая из динамиков «California Dreamin» полностью заполнила салон машины, заглушая рычащие звуки двигателя.

— Ну, не так уж плохо, — пробормотала Макс, движением головы откинув со лба прилипшую прядь волос и зажимая ногой педаль сцепления.

Необходимо рассчитать всё с точностью до секунды. Так, чтобы он не увидел её до того, как станет уже слишком поздно. Макс терпеливо ждала, мысленно отсчитывая секунды, а потом плавно отпустила сцепление, и машина понеслась наперерез фургону, стремительно набирая скорость.

— Получи, ублюдок, — прошептала она, вылетая на дорогу и ударяя по тормозам.

Яркий свет фар осветил салон, и она почувствовала удар.

Часть 6

Сквозь плотную туманную пелену до неё доносились глухие голоса. Невозможно было разобрать слов, но один из них показался ей знакомым. Макс хотела пошевелиться, но её словно придавило огромной бетонной плитой. Открыть глаза тоже не получилось. Если она умерла, то это совсем не то, о чём пишут в научных журналах и книгах. Господи, как же хорошо, что больше ничего не болит…

*****

Её плавно покачивало, будто бы она была в лодке, только вот шума волн слышно не было. Макс ощутила, как её лба коснулась чья-то рука, и с трудом открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на склонившемся над ней силуэте в белом медицинском халате. Похоже, она всё-таки жива.

— Всё в порядке, милая. Не волнуйся, теперь всё будет хорошо.

— Папа? — Макс пошевелила губами, но не смогла произнести ни звука.

— Ты в больнице. Мы перевезли тебя в Нэшвилл. Мама просидела с тобой всю ночь и только что ушла.

Макс хотела спросить, почему она не может пошевелиться, но голос не слушался её. Неужели её полностью парализовало и теперь она так и останется прикованной к постели? Она почувствовала, как её накрывает волна безумной паники. Уж лучше бы тогда они дали ей умереть. Перед глазами всё поплыло, и она снова провалилась в благословенное небытие.

*****

Макс застонала от боли и тут же почувствовала, как её щеки коснулись тёплые пальцы. «Джудит», — вспыхнуло в голове, и, открыв глаза, она с огромным усилием повернула голову. Сжимая её руку в своей, рядом на стуле сидела мама. Её лицо казалось очень бледным, а под покрасневшими глазами залегли тёмные круги.

— Мама, — едва слышно позвала её Макс.

Всё тело невыносимо болело, в горле было сухо, а голова кружилась. Женщина потянулась к стоящему рядом столику и, взяв в руки стакан, склонилась над ней.

— Сделай несколько глотков, — она просунула ей в рот трубочку, и как только прохладная жидкость попала в горло, Макс закашлялась, вызывая новый приступ боли.

На глазах выступили слёзы, но она сделала ещё пару глотков, прежде чем выпустить трубочку изо рта.

— Что со мной? — хриплый и скрипящий голос показался ей совершенно чужим.

— Сейчас уже всё хорошо, — вернув стакан на стол, мама, как в детстве, ласково погладила её по голове.

— Мне больно, — Макс попыталась определить, какая часть тела болит сильнее, но так и не смогла.

— Тебя перевели на более лёгкие обезболивающие. Так и должно быть.

Макс закрыла глаза, пытаясь справиться с нарастающей тошнотой.

— Я сейчас добавлю их в капельницу, и ты уснёшь.

*****

Когда Макс очнулась, следующий раз рядом был отец. Он стоял у кровати, внимательно изучая её медицинскую карту, и на его мужественном лице пролегли глубокие морщины. В тёмных когда-то волосах теперь появилось больше седины, но он всё ещё оставался очень привлекательным мужчиной. Отложив карту и заметив, что она наблюдает за ним, он шагнул ближе.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил он.

— Всё болит, но, кажется, больше всего нога, — севшим голосом отозвалась Макс.

— Левая была сломана и сейчас на неё наложен гипс. Порваны связки, но мы решили отложить операцию до тех пор, пока организм немного не восстановится. Ты получила серьёзное ранение и потеряла много крови. Было прострелено правое лёгкое. Ещё полтора сантиметра и пуля попала бы в сердце, — его голос дрогнул, выдавая волнение.

— Тогда мне повезло, — попыталась пошутить Макс.

— Дедушка проконсультировался с ведущим хирургом больницы специальной хирургии в Нью-Йорке. Мы решили, что через неделю он прилетит сюда со своей командой и проведёт операцию по восстановлению связок.

— Значит, танцевать я ещё смогу? — через силу улыбнулась Макс.

— Конечно сможешь, — не удержавшись, он протянул руку и слегка погладил её по щеке.

— Как давно я здесь? — Макс обвела взглядом палату.