Сезон вдохновения

– Вот и наступил очередной сезон Вдохновения, о мои вечные спутницы! Вы раскрываете таланты смертных, сеете семена добра в их душах и наполняете их краткие жизни смыслом. Вы лепите из первозданного хаоса произведения искусства, трогающие сердца. Каждая из вас – творец собственной вселенной, заключенной в эпосе, истории, трагедии, комедии, священных гимнах, танцах, музыке, любовной поэзии и науке, – Аполлон поочередно смотрит на нас, называя сферу каждой. – Ваши силы равны, как и ваши творения. И все же каждый год мы собираемся на Олимпе, чтобы провести сезон Вдохновения. Двенадцать великих богов наслаждаются вашими талантами, избирая одну из вас победителем. Как и в прошлые сезоны, Зевс исполнит одно желание выигравшей. Правила не поменялись, вы должны представить нечто уникальное, каждая в своей области. На каждой неделе вы поочередно должны будете устроить встречу, а сам финал состоится в день летнего солнцестояния.

– И пусть удача всегда будет с вами, – бубню я, и Талия прыскает со смеху. Каллиопа неодобрительно косится в нашу сторону, и мне с трудом удается сдержаться и не показать ей язык.

– А теперь, раз мы закончили официальную часть, предлагаю нагрянуть к Дионису, – хлопает в ладони Аполлон и озорно улыбается.

Его слова встречают улыбки и восторженные голоса. Сестры поднимаются с упругой травы, и я запоздало присоединяюсь к ним. На краткое мгновение меня тоже охватывает дурман. У Диониса я смогу расслабиться, забыть о своих переживаниях и отдаться безумному веселью. Мне приходится впиться ногтями в ладони, чтобы вернуть себе самоконтроль. У меня есть другие, более важные дела. Не собираюсь рисковать вечным счастьем ради пары часов блаженного забытья.

Осторожно касаюсь пальцев Аполлона, задерживая его подле себя. Он наклоняет голову и, прищурившись, смотрит на меня непривычно внимательно.

– Ты не пойдешь, – изрекает он, и я киваю. – Почему?

– У меня есть другие дела.

– Ты перестала появляться на Олимпе, Клио. Иногда я боюсь, что забуду твое лицо.

– Ты всегда можешь навестить Каллиопу, чтобы освежить память.

– Не говори глупостей, – мягко качает головой Аполлон. – Ты – это ты, Клио. Вы с Каллиопой близнецы, но я скучаю по твоему лицу. Почему ты проводишь почти все время среди смертных, а не рядом с равными себе?

– Историю сложно писать со стороны.

Аполлон касается моей щеки и ловит взгляд. В этот момент я ясно вижу, что за молодым лицом скрывается многовековая мудрость бога, из грозной сущности превратившегося в обычно легкомысленного и романтического персонажа мифов у людей, но на самом деле не растерявшего и толики своей силы.

– А на самом деле?

– У смертных так мало времени. Это наполняет их жизнь смыслом, делает каждое действие, каждое чувство ярким и незабываемым. Когда я с ними, то чувствую себя обычной, – я улыбаюсь, вспоминая Жанну д’Арк с картины Адама. – И это позволяет моему сердцу не зачерстветь. Не забыть, что в мире кроме веселья есть еще и грусть, а к счастью изредка примешивается боль. На землях смертных я чувствую гармонию.

Рука Аполлона падает, и я ощущаю ушедшее тепло его пальцев как заход солнца. Он улыбается и отступает от меня, на его лице написана грусть.

– Во Вселенной есть и боги, и люди. Не забывай о первых, любя вторых.

Аполлон не дожидается моего ответа и идет вслед за музами. Я смотрю на удаляющиеся спины сестер, и на миг меня бросает в собственный кошмар. Пальцы сжимают ткань блузы на груди, и я с трудом заставляю себя дышать ровно. Слова Аполлона, сказанные с укором, вызывают непонятное чувство горечи. Мне вспоминаются все искренние и лицемерные поступки сестер и богов, все наши слабости и сильные стороны.

Небожители всегда разделяли себя и смертных, без устали перечисляя, насколько они лучше людей. Но я слишком долго прожила в обоих мирах, чтобы не задаться вопросом: может, мы не так уж сильно и отличаемся от тех, на кого привыкли смотреть свысока?

Глава 6

Я в который раз сверяюсь с адресом, написанным Адамом на листке бумаги, и только тогда решаюсь позвонить в домофон. Мужчина почти сразу же открывает, и я захожу в подъезд. Дверь застеклена непрозрачным стеклом, которое смягчает свет и делает короткий коридор тыквенно-оранжевым. Мои каблуки цокают по полу, и в каждом шаге звучит робость. Захожу в лифт и полной грудью вдыхаю запах дерева, которым он отделан. Если закрыть глаза, то можно представить, что ты стоишь на широкой ветке дуба, а шум механизма, поднимающего кабину на нужный этаж, – это шепот листьев.

Я выхожу из лифта и вижу Адама в растянутой белой футболке и серых трениках. Он восторженно улыбается, как будто я Санта-Клаус, принесший подарки, а за окном хлопьями валит снег. Адам распахивает дверь и приглашает меня внутрь, помогая снять легкое пальто и не прекращая с восторгом рассказывать о том, как прошла выставка. Поверить не могу, что она была только позавчера. По моим ощущениям, прошла уже пара месяцев. Я морщусь и трясу головой. Олимп всегда на меня так действует. Побывав там и пообщавшись с богами, я теряю связь со временем.