Сезон зверя

Он быстро вскипятил чайник, собрал нехитрый завтрак, а сам время от времени поглядывал своими узкими цепкими глазами на не отошедшую еще от потрясения студентку, чувствуя, что она поведала далеко не все. Разлив по кружкам чай, не выдержал и спросил напрямик:

– Ночью Старик не встречал?

– Какого старика? – переспросила она, хотя сразу же поняла, о ком идет речь.

– Медведь не встречал?

– Не-ет.

– Шибко умный Старик рядом ходит. Каждый бечер мала-мала мои сетки смотрит, рыбку берет. Всю не берет, свой доля берет. Лошадка тоже не трогает. Хороший. Начальник спесиально не говорю – охотится придет. А хороший Старик зря трогай не надо. Да-а… – Он громко втянул в себя горячий чай из кружки. – Вчера бечер Старик сетки да не смотрел. Думаю, тобой следил.

– Н-не знаю…

– Бояться да не надо. Не тронет. Хороший Старик. Зря Старик не трогай – он тоже тебя не трогай. Старик долго живи, пятьдесят лет живи, все помни. Обижай будешь – год жди, два жди, десять жди, потом сим бир отомстит.

– А вы что, никогда медведей не убивали? Ведь охотник же.

– Молодой да убивал. Мала-мала сорок убивал. Больше нельзя. Сорок – страшный Старик, сам убить может, не надо трогай. Кое-как жибой остался, да-а… Моя давно не трогай Старик. Плохой Старик приходи, лошадка нападай – другое дело. Да-а… Начальник Старика не говори.

– Конечно-конечно, – поспешно согласилась Верка, – зачем его трогать? Вот посмотреть бы хотелось.

– Послезавтра приходи. Посмотреть Старик месте будем. Целый бечер посмотреть можно. Шибко красивый Старик. Большой, белым грудем. Однако мало такой бывает. Приходи…

– Приду… Спасибо за угощение. Наверно, надо уже в лагерь выезжать, время-то…

– Однако, надо. – Афанасий глянул на часы, неспешно поднялся и пошел седлать лошадей.

Проследив, как маленький караван из нескольких лошадей, на двух из которых сидели каюр и девушка, неторопливо потянулся вверх по ручью, Транскрил быстро обошел их стороной и, оставляя позади, побежал по тропе. Сделав еще один крюк у лагеря, чтобы незаметно обогнуть палатки, он довольно скоро оказался на площади геологических работ.

Разобраться с ситуацией для него не составляло большого труда. Судя по тому, где и как были заложены горные выработки, люди пока обнаружили лишь только пять выходов маломощных кварцевых жил с драгоценным для них золотом. С тем самым тяжелым, непрочным, но, правда, очень стойким к агрессивным веществам золотом – он не смог сдержать усмешки, – которое даже в цивилизациях седьмой или шестой ступени используют для изготовления канализационных труб, да на планетах с активной атмосферой – для антикоррозийного покрытия крыш и фюзеляжей летательных аппаратов. Но для них оно пока драгоценность, всемирный эквивалент, фетиш… «Что ж, не будем высокомерны, – остановил он себя, – и лемарцы в свое время прошли через это. Лучше сделаем-ка приятное настоящей драгоценности, открытой в этих диких местах…»

Настроившись на биолокационный режим, он поднялся на водораздел и медленно пошел по нему вверх, к самой высокой точке. Убегающие вниз от его ног направо и налево склоны, покрытые толстым слоем каменных обломков, которые на Лемаре было принято называть эллювием, мгновенно не только как бы сбросили последний, но и под его сканирующим взором оказались прозрачными на глубину почти двухсот метров – в пределах личных возможностей Транскрила. Это, конечно, было немного, у настоящих асов геологической биолокации взгляд проникал до километровых глубин. Но тут оказалось достаточно и его дилетантских способностей. Он почти сразу увидел, что обнаруженные людьми жилы – совсем не главные. Просто они дотянулись до обнажений и потому оказались видимыми, но подобных же заполненных кварцем трещин, только чуть меньшей длины, змеилось в бортах двух соседних долин несколько десятков. И все они были лишь оперяющими, поперечными жилками, тонкими волосками, убегающими в стороны от очень мощного главного рудного тела, которое тянулось под водоразделом вдоль хребта и нигде не выходило на дневную поверхность. Людям можно было хоть сто раз пройти прямо над ним, но так никогда и не догадаться.

Отыскав несколько мест, где густая сеть секущих друг друга золото-кварцевых жил, называемая штокверком, поднималась поближе к эллювию, Транскрил соорудил на них маленькие туры-пирамидки из черных плитчатых обломков сланца.