Шаг в небо

Дневной свет просачивался сюда из пыльного окна. Всё помещение было завалено коробками они стояли в несколько рядов, громоздясь под самый потолок. Видимо хозяин сделал здесь что-то вроде хранилища барахла. В коробках была сложена не новая обувь, одежда. В одной из коробок я обнаружил десятки перочинных ножей. В углу были просто так свалены книги. Побродив немного по помещению я так и не нашёл ничего кроме таких вот коробок с рухлядью. Странное жильё, превращённое в склад. Однако, в конце концов мне повезло. В углу, прямо под подоконником были коробки с консервами, пригодится в дороге! Не зря всё-таки полез я сюда. Коробка была тяжёлой, и пришлось её толкать по полу. Толкая консервы перед собой, я нечаянно зацепил одну из коробчатых пирамид. С глухим грохотом они посыпались на пол. Самая верхняя от удара раскрылась и из неё веером полетели конверты. Это были письма. Я присел на корточки и собрал несколько. Я понял, кто здесь раньше жил. Один из полицаев нашего лагеря. Это были письма из лагеря — везде один и тот же обратный адрес. Видимо родители или друзья слали письма нам. Все конверты были вскрыты, но вряд ли их кто-либо читал. Видно искали деньги. Если конечно сейчас есть деньги. Но никто из адресатов писем не получал. Сволочи! Сволочи! Ведь сколько лишилось последних надежд, не получая эти письма. Может, меня искали родители, может… Полицаи. Предатели. Воры. Не стеснявшиеся воровать у нас, лишённых всего, даже надежду…

Машину удалось найти очень просто. Во дворе административного здания был гараж. Там стояло то, что мы искали.

Чтобы прихватить оружия, пришлось вернуться ненадолго в лагерь. Рубан, потоптавшись, решил прямо сейчас рвануть домой. Ходу-то всего ничего. И даже от предложения подбросить отказался.

— Ты это… — Рубан замялся, пожимая мне руку. — Заезжай в гости как-нибудь. Спасибо тебе.

— За что? — не понял я.

— Ты не подумай, я не очень такой… ну, как это. В общем — я думаю, что если бы не ты с нами был, нас бы как котят всех в лагере этом передушили. А ты… ну, в общем, не пропадай!

Глава пятнадцатая

Меня научили водить машину на военке. Вернее, там у нас был теоретический курс автодела, я до сих пор помню слово «экономайзер». А потом даже сдал экзамен на права. Я гордился этим и очень удивился, что мои друзья тоже с правами, да ещё имели опыт вождения. Я же после экзамена ни разу не пробовал.

Дорога наматывалась вниз и назад, под тупое рыло машины с монотонностью, похожей на навязчивость. Было утро, и спать не хотелось. Жалко, по радио — одно хрипение, ни одной станции. А кассет в бардачке не оказалось. Видно, бывшего хозяина музыка мало интересовала. Но всё равно, повезло нам с машиной. Откуда в этой дыре оказался такой серьёзный внедорожник — Нисан «Пасфайндер»? Кулик, знаток английского, сказал, что это «следопыт» по-нашему. По следам идти нам как раз не приходилось. Пусто на дороге, словно новогодняя ночь длится много лет. Никого. Ну, мне жаловаться не стоит. Машина с коробкой-автоматом, на дороге пусто, под капотом движок на три литра, полный привод. И лети себе, только знай, куда. И знать для этого ничего особенного не надо. Испокон веков направление от Москвы к нашему городу было стратегически важным, вот и мчись себе по хорошему шоссе, ни о чём не задумываясь. Кривая выведет. Вот только найти еду надо. Надеяться на придорожные харчевни не имело смысла… Это мы поняли, после того как на первых ста километрах видели только разграбленные и заброшенные строения возле шоссе. Как будто пронёсся смерч вдоль дороги. Я уже стал жалеть, что брюквы с собой не вязли.

— Вон, смотри дымок впереди за лесом, — Шарый вывел меня из лёгкого водительского ступора, состояния, когда видишь и контролируешь только дорогу и машину, ничего другого вокруг не замечая.

Я мельком взглянул вперёд направо. Действительно, дорога шла на подъём, и вдали за поворотом тянулся к небу лёгкий дымок.

— Горит чего-нибудь? — предположил Кулик.

— Наверное, хутор какой, или деревня, — отозвался Шарый.

— Давай туда. Может, жратвы найдём, — это уже хором.

Хорошо им — «давай туда». А куда? Когда через некоторое время мы почти сравнялись с дымком, шедшим откуда-то из глубины леса, глазастый Шарый заорал:

— Вон, справа просека, поворачивай, поворачивай, говорю, что ты гонишь!

Сразу не получилось. Не успел. Зачем орать тогда, когда уже поравнялись с поворотом? Раньше не мог… Я сдал задом и осторожно съехал с шоссе. Хорошо, было сухо, а то бы точно завязли, хоть и на вездеходе.

— Осторожно, на бревно не налети, — по-моему, каждый считает, что он умнее меня. И именно тогда, когда я за рулём. Сами бы садились и ехали. Я им так и сказал.