Шаг в небо

— Да неважно, не в этом суть! — Я не хотел об этом рассказывать. — Так вот, там я на мгновение увидел своего приятеля, мы тогда противниками были, так вот я его видел как настоящего мага, настоящего Донгура. Вот я сейчас вспоминаю… Когда он меня на бой вызвал и вышел из замка — он был в белой мантии с шитьём, и волосы у него были длинные, чёрные, как смоль, и развивались на ветру. Я только сейчас вспомнил. А Сашка, ну, он Донгуром был, на самом деле блондин и лысоватый. И всегда под ноль стрижётся. Я его видел тогда именно таким, каким, наверное, он себя представлял. Ну, по крайней мере, в игре. И ещё! Слушай, точно!

— Что ещё? — Надя внимательно слушала меня, уперевшись о край стола локтями.

— Надя, точно, ведь когда я заклинание сказал — ну чтобы ворота открылись…

— Какие ворота, я же не знаю, во что вы играли?

— Ну, там по игре я должен был заклинанием открыть вражеские ворота, так вот! Я заклинание это проговорил, и они сразу распахнулись! А ведь в игре не так! Должны были те, с той стороны открыть их, если моё заклинание правильное и правильные движения руками там, ну понятно, выполнено всё по описанию роли. Ну, ты понимаешь, да?

— Ну, я понимаю, да. Тебя удивило, что ворота быстро открылись? — Скепсису Надиному не было предела. — Может, просто так был увлечён игрой, что деталей не замечал?

— Может и так! Именно! Вот ты сама и ответила на свой вопрос! Именно, мы так увлекались, что видели то, что хотели видеть.

— Андрей, не сердись! — Надя взяла меня за руку, успокаивая. — Я не спорю с тобой, не хочу доказать что-либо. Мне просто интересно. Ты скажи мне только, вот когда ты видел Сашку своего таким, с развевающимися волосами, страшным магом, может, ты видел это по-настоящему?

— Что ты хочешь сказать?

— Может, мир совсем не такой, каким мы его видим? — голос Нади чуть дрогнул.

— Я не очень понимаю тебя? Что значит — не такой?

— Я тебе никогда не говорила, почему меня в ту больницу, увезли? И мучили там?

— Нет, Ты не говорила, да и я не спрашивал. Я думал, что это тебя расстроит, ну никто о своих болезнях не любит…

— Я была ещё совсем маленькая, когда это случилось в первый раз, — было видно, что Наде трудно рассказывать об этом, — ко мне пристали какие-то пацаны. Я во дворе играла, мне подарили такую игрушку красивую, дракона. Он был большой, пластиковый. Если нажать на рычажок, то он даже крыльями махал и выл от батареек. Ну, я так говорила тогда, маленькая была. Я его взяла во двор, поиграть. У нас дом был многоэтажный и двор большой с детской площадкой. Я со своей подружкой, Катькой, любила там играть. Мы себе шалаш устроили под деревом. А пацаны эти, чужие, я их не видела никогда раньше. Они почти взрослые были, и очень злые. Они отняли у меня этого дракона. Отняли, а я разревелась. А один из них стал топтать дракона ногами. А я… Ты знаешь, я давно просила у родителей такую игрушку, в тот день мне её подарили, мне казалось, что это самый счастливый день в моей жизни. В общем, когда тот пацан растоптал дракона, мне стало плохо, и я как будто сознание потеряла. Потом дома очнулась.

— Бедная, я бы этим гадам… — мне стало жалко маленькую Надю, я себе очень живо представил эту картину с растоптанным драконом.

— Да, но потом…

— Что потом?

— У моих родителей были неприятности. Дело в том, что когда Катька позвала взрослых, те мальчишки лежали без сознания, трава вокруг дерева была вся обгорелая. Уже потом мне рассказали, что тот, который топтал дракона, стал сильно заикаться и мочился ночью в постель. И не мог засыпать без таблеток. И говорил, что его сжёг дракон. Он вообще, потом идиотом стал. Но, наверное, всё-таки не из-за меня. Это было только начало. А когда повторилось…

— Что повторилось? — Я немного потерял нить Надиного рассказа.

— Не надо, я не хочу рассказывать. Уже потом, когда я взрослая стала, прочла, что написано в моей, как её называли, истории болезни. «Неограниченные возможности массового внушения». Это не правда! Я ничего никому не внушала. Я просто открывала людям глаза.

— Что ты имеешь в виду? На что открывала глаза? — Вообще-то, я уже почти догадался, но хотел услышать это от Нади.

— Мир не такой, каким мы его видим, мы его воспринимаем разумом, своим воспитанием. А он, наверное, не такой.

— Ты хочешь сказать, что белое — это не белое и вот эта кастрюля — не круглая? — мне понравилась такая мысль.

— Ты называешь белое белым, но ты не можешь посмотреть на него моими глазами. Кастрюля круглая для всех, потому что мы научены называть это «круглая». Но какой он на самом деле, он этот мир? Что ты видишь НА САМОМ ДЕЛЕ?

— Я вижу то же, что и ты. — Странный какой-то спор. Я понимал, о чём говорит Надя, но мне от этого становилось не по себе.

— Так вот, все мои неприятности были от того, что я могла заставить человека увидеть мир таким, каким я его вижу. Или таким, какой он на самом деле, не знаю. И ещё, дракон стал наваждением. Спустя много лет тот подонок, который… Ну, не важно. Он потом, когда смог говорить, сказал, что руки ему откусил дракон…

— Я надеюсь, меня не съест дракон? — я засмеялся.