Шаг в пропасть

– Тогда мы отыщем Сида и Томми. И Тони Летча. Мы предоставим полиции имена парней, и им придется дать объяснение.

– А разве полиция может их заставить?

– Думаю, да.

– Ты, похоже, в этом не уверена.

– Не совсем, – призналась я. – Но я посмотрю в Интернете. Впрочем, не имеет значения. Нас двое. И полицейские должны нам поверить, если мы будем говорить одно и то же.

Я бросила взгляд на часы на экране телефона. Пора собираться на работу. Я даже не успела умыться и почистить зубы. А еще нужно упаковать ланч и найти подходящую одежду.

Лицо Хелен смягчилось.

– Ну ладно, – сказала она. – Ступай собирайся.

– Значит, ты сходишь в полицию?

Хелен, поджав губы, кивнула. Я ответила ей благодарной улыбкой и, соскочив с дивана, отправилась в ванную, но на пороге остановилась:

– У тебя ведь есть водительские права?

– Да.

– Возьми мой «опель-корса». Автомобиль мне сегодня не понадобится. В обеденный перерыв я позвоню в страховую компанию и попрошу, чтобы тебя вписали в страховку. Тогда ты сможешь пользоваться автомобилем, когда захочешь.

– Неужели? – У Хелен загорелись глаза.

– Конечно. А раз уж ты будешь на автомобиле, почему бы тебе не перевезти оставшиеся вещи? Торопиться не нужно. Можно оставить что-то у Мэтта. Короче, ни в чем себе не отказывай.

– Ух ты! Ти, спасибо большое! Я оценила. Непременно схожу на встречу в полицию. Честное слово! Обязательно схожу.

– Прекрасно. На автомобиле получится гораздо быстрее. А если припаркуешься в многоэтажном паркинге на Кинг-стрит, то оттуда всего пять минут ходьбы.

– О’кей. – Увидев, что я замялась в дверях, Хелен добавила: – Ти, не волнуйся. Я не подкачаю.

– Я буду думать о тебе, – сказала я. – Весь день.

Итак, я прошла быстрым шагом до отеля «Ланкастер гейт», а оттуда – до Центральной линии метро. Главный офис юридической фирмы, где я должна была трудиться, располагался на Кэннон-стрит, неподалеку от Лондонского моста. Мне крупно повезло, поезд метро подошел сразу, и я даже не опоздала. В офисе меня приветствовали тем, что поспешно ввели в курс дела, обеспечив длинным списком заданий от многочисленных партнеров фирмы. В мои обязанности входило распечатывать письма со множеством приложений и готовить все это к отправке, разложив по конвертам.

Работа была монотонной, но, к счастью, принтер находился на площадке пятого этажа рядом с огромным окном, из которого открывался потрясающий вид на Темзу. Вдали располагались Саут-Банк с Боро-маркет, Саутуаркский собор и старая тюрьма Клинк, ныне музей, который я посетила одним унылым дождливым воскресеньем год назад. Глядя на воду, я вспоминала жуткие лица заключенных, чьи отрубленные головы были насажены на колья. Во время работы я развлекалась тем, что мысленно рисовала выражение лица Джерри, когда полицейские постучатся к нему в дверь, арестуют его и препроводят в тюрьму, и представляла себе его выпученные от страха и удивления глаза, совсем как у тех заключенных.

Встреча в полиции была назначена на два часа. Около трех дня я проскользнула в туалет и попыталась дозвониться до Хелен, но безуспешно. Два моих сообщения также остались без ответа. В пять часов вечера я сломя голову выскочила из офиса, направилась на станцию метро «Банк», где втиснулась в переполненный вагон, и уже около шести вечера торопливо шла по улице к своему дому. У меня буквально скрутило живот от волнения, когда я увидела, что моя машина припаркована в непривычном месте и смотрит в другую сторону. Значит, Хелен уже съездила в полицейский участок и теперь ждет меня дома.

Открыв входную дверь, я скинула туфли и прошла в гостиную. Хелен молча сидела на диване, обхватив колени. Появившийся из лаза для кошек Джордж с мяуканьем потерся о мои ноги, но я даже не посмотрела на него, так как впилась глазами в лицо Хелен. Что-то явно было не так.

– Что случилось? – сев напротив подруги, спросила я.

– Ничего, – ответила она.

– Что значит «ничего»?

– Они ничего не могут сделать.

– Полиция? – (Хелен кивнула.) – Но почему?

– Это было слишком давно.

– Вовсе нет! – воскликнула я. – Они постоянно привлекают к уголовной ответственности за подобные вещи. За деяния, имевшие место в восьмидесятых и девяностых. Об этом постоянно сообщают в новостях. Жертвы рассказывают об изнасилованиях только спустя двадцать лет, поскольку раньше были слишком напуганы, чтобы заявить в полицию…

– Если имело место изнасилование, то да. А в нашем случае изнасилования не было.

– Знаю, но… – Я растерянно заморгала. – В любом случае это считается уголовным преступлением.

– Не имеет значения. Это не было изнасилованием. Он нас не заставлял.

– Мы были несовершеннолетними. Он вообще не имел права до нас дотрагиваться!

– Нам тогда уже исполнилось тринадцать. А если тебе больше тринадцати, то секс по обоюдному согласию не считается изнасилованием. По закону нам следовало сообщить в полицию в течение года после инцидента. Вот так-то. Мы опоздали.

– Не может быть!

– Вовсе нет.

– Но…

– Тейт, – голос Хелен звучал резко, сердито, – есть такой гребаный закон. Понятно?

– Хорошо, но…

– Ты мне не веришь?

– Конечно верю. Просто я…

– Что – просто?