Шаг вперёд, два шага назад

— Анна, ты хотела сейды видеть, не передумала? Надо спешить, к вечеру опять метель поднимется, а тебя ещё к землям Исцеляющих надо доставить.

— Да, тогда поторопимся, — постаралась я выкинуть из головы мысли об Алексе.

К сейдам я добиралась на санях, запряжённых собаками. Рядом с ними бежал, подгоняя и направляя, оборотень. Так передвигались у них обычные люди, как мне объяснили. Оборотень доводил их до безопасного расстояния от населённого пункта, а дальше сами добирались в собачьей упряжке.

Бегандара я больше не видела. На мой вопрос о нём, уклончиво и невразумительно ответили, что он занят. Чем-то очень важным, наверное, раз не вышел попрощаться.

Путь к сейдам занял чуть больше часа. Находились они у пресного озера, которые местные называли Ясал-буг — глаза земли. Я пару раз слышала о нём от местных, когда, будучи журналистом, собирала материал для «Непознанного» и истории края. Но так как оно находилось в закрытом для посещения заповеднике, то, конечно, мало кто о нём знал и ещё меньше, кто бывал. Местные и сами о нём помнили только потому, что оно упоминалось в их мифах и легендах.

В моём сне место было покрыто туманом, сейчас же я рассматривала его с внимательным любопытством. Зимой, конечно, это место выглядело немного голым. Летом, среди цветущих деревьев и кустарников оно, наверное, выглядело по-другому. Но тем страннее выглядело то, что участок земли, где находились сейды, несмотря на зиму, прошедшую метель, снегопад, выглядел чёрной проплешиной посреди зимы. Замёрзшая твёрдая земля словно впитывала падающий на неё снег.

— Место силы, — обвёл рукой Семён. — Это оно?

— Да, оно, — подтвердила я. — Что о нём известно?

Сама я пока прохаживалась мимо сейдов. Странное дело, другой можно было увидеть только когда подойдёшь к одному из них, как в моём сне.

— Это древнее место силы, — пожал плечами Семён. — Сюда любят наведываться шаманы и колдуны для своих обрядов и ритуалов, чтобы поговорить с духами и получить ответы на свои вопросы. Тебе лучше поговорить с ними. Говорят, но это не точно, что обряд привязки к кладам и над Исцелящими проводился здесь.

— Сколько здесь камней?

— Двенадцать, — получила я ответ, который ожидала.

Я ещё погуляла между ними, и поняла, что они шли по кругу.

Как ни старалась, больше ничего не нашла, не почувствовала и никакого озарения на меня не снизошло.

Собаки переминались с лапы на лапу и жалобно поскуливали, им здесь не нравилось. Оборотням, впрочем, тоже. Они явно хотели поскорее отсюда убраться.

Когда я спросила, Семён пояснил:

— Инстинкт. Здесь чувствуется сила, магия. Она воспринимается угрозой для зверя, и он требует бежать отсюда.

Оборотень, что провожал меня до посёлка Исцеляющих, покинул меня за пять километров до него.

— Дальше не могу идти, — пояснил он, перед тем как перекинуться. — Собак отпустишь, они домой сами вернутся. Прощай, Исцеляющая.

— Ну, я бы не была так уверена, — улыбнулась я.

Он усмехнулся и убежал оборачиваться.

В посёлке Исцеляющих я произвела ажиотаж. Видать, кто-то успел добежать до бабки раньше меня, потому что она поспешила выйти на крыльцо, чтобы увидеть своими глазами. Но упряжку с санями я отпустила ещё в начале первой улицы посёлка.

— Да, я от оборотней, — кратко бросила я, проходя мимо бабки и заходя в дом. Мы обе не любили разводить сантименты. — И я по делу.

Бабка посеменила за мной. Смотрела настороженно. Не понимая, чего ждать от меня.

— Как ты у них очутилась? — наконец проявила она любопытство.

— По приглашению. Они хотят сотрудничества.

— Они? Сотрудничества? — ехидно протянула бабка и сплюнула. Показала кукиш: — вот им, а не сотрудничество.

— Несколько девушек, по подозрению Исцеляющие, пропали, — сообщила я.

Бабка пожамкала губами, но ничего не сказала. Но тревожный взгляд сказал мне многое.

— Также похитили несколько молодых оборотней, — добавила я.

— Можешь мне про них ничего не говорить, мне всё равно, — резко отмахнулась бабка.

— Очень зря. Потому что не видя всей картины целиком, не поймёшь кому и зачем это надо.

Она промолчала.

— Знаешь, чего они хотят? — спросила я. — Свободы.

— И тогда на них вообще не найдётся управы.

— Они хотят жить спокойно, как и все мы.

— Ты ничего о них не знаешь! Они звери, Аня! Прежде всего звери. Их звериную сущность ничем не перебить. Они начинают справляться с ней после пятидесяти лет. А до этого, они ходячая угроза любому живому существу. Это сейчас их удалось согнать в рекреацию. А знаешь, что было раньше? Каждый молодой оборотень убивал по крайней мере человек двадцать. Не специально, конечно, не специально!

Бабка покачала головой, показывая своё отношение к этому.

— Просто во власти эмоций. Или почувствовав кровь. Почувствовав страх. Ревность. Злобу. Жертвами становились девушки, которые посмели отказать. Мужчины, которые посмели дать отпор или встать на пути.

Я поёжилась от представленной картины. И милый мальчик Бегандар никак не вписывался в эту картину. О чём я и сообщила бабушке. Она усмехнулась.