Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

Ал-Фарйак и пригласивший его к себе англичанин ехали по железной дороге и добрались до дома ночью. Не успел ал-Фарйак войти в отведенную ему комнату, как у него в голове сложились следующие два бейта:

В поезде груди дрожат, и зады тяжелеют,
И от этого одного, скорости не считая, становится веселее.

А проснувшись на следующее утро, он увидел, что его жилище находится вдали от хозяйского дома. Он положился на Бога и не стал жаловаться, потому что понял, что жаловаться этим людям бесполезно. Однажды, когда он пожаловался своему знакомому, что очень скучает без жены, тот, несколько дней спустя, ответил ему: «Вот ты как-то говорил, что соскучился без жены. Приличнее было бы сказать, без детей». Ал-Фарйак возразил: «Что плохого, если человек упомянул о своей жене или сыне? Ведь без женщины не было бы и ребенка, без женщины вообще не было бы ничего в мире, даже религии». Тот воскликнул: «Осторожнее, ты богохульствуешь!» «Я, — сказал ал-Фарйак, — отвечаю за свои слова. Если бы не дочь фараона, кто спас бы Моисея от утопления, а не будь Моисея, не было бы и Торы. И если бы не было женщины, Иисус не мог бы появиться на земле обетованной и овладеть ею. Если бы не женщина, Ибрахим{319} не вошел бы в милость к царю Египта, не получал бы от него милости и дары, и не открылась бы после него евреям дорога в Египет. Если бы не женщина, Дауд не уберегся бы от руки Саула, замыслившего убить его, а без Дауда не было бы и псалмов. Если бы не женщина — жена Навала{320} — Дауд не одолел бы своих врагов. И если бы не хитрость Вирсавии, сын Дауда Сулайман не стал бы царем и не построил Храм Господень в Иерусалиме. Если бы не женщина, не был бы рожден господин наш Иисус и не распространилась бы весть о его воскресении. Если бы не женщина, то вера англичан не была той, какая она сегодня. Ко всему тому ваши художники изображают ангелов в образе женщин. А ваши поэты не перестают воспевать женщин, значит без женщин не было бы и поэзии».

Собеседник его сказал: «Ясно, как Божий день, что женщины тебя очень волнуют, и, наверное, все арабы таковы же».

— Да, я представитель всех арабов и выразитель их чувств: каждый говорящий по-арабски любит женщин.

Англичанин немного помолчал и сказал: «Наверное, это лучше, чем склоняться в сторону мужчин. Я слышал, что в ваших странах есть такие, кто отклоняется от прямого пути и выбирает пути позорные. Ничего не может быть хуже, разве лишь то, что некоторые литераторы из арабов пишут об этом книги и изощряются в поисках доказательств, оправдывающих мужеложство.

Одну из подобных книг я нашел в кембриджской библиотеке. Ее название написано по-английски: «Книга о правах состоящих в браке». Видимо, тот, кто ее приобрел, не разобрался в ее содержании. Это лучше всего доказывает следующее высказывание автора:

Ни педерастов, ни прелюбодеев я не защищаю, но
как человек свободный утверждаю:
Чем больше грязи, тем больше наслаждение,
так выбирай же грязнейшее.

Подобные книги сочиняются слабоумными или импотентами, от которых отворачиваются женщины. Либо скупердяями, не желающими тратиться на женщин, либо теми, кто их боится или страдает каким-то другим пороком. Нормальный мужчина такими вещами не интересуется».

За то время, которое ал-Фарйак прожил в доме своего знакомого, он побывал на обедах у некоторых знатных людей из местных. Женщины здесь сидят обычно за столом в открытых платьях, позволяющих видеть руки, грудь и ложбинку между грудями. А если вытянуть шею, то можно заглянуть и поглубже.

Подобные обычаи, с одной стороны, хороши, а с другой, достойны порицания, ибо открытые платья носят и девицы и старухи. Старухи у франков, а особенно у англичан, молодятся, обнажаются и прихорашиваются больше, чем девицы.

Со временем приглашения стали реже, и ал-Фарйак обеспокоился, поняв, что, однажды познакомившиеся с ним, второй раз видеть его не хотят. Он решил, что пора возвращаться в Кембридж. Приехав туда, заметил, что попки у тамошних дам увеличились чуть ли не вдвое — то ли из-за того, что он долго их не видел, то ли по причине усиления холодов.

Здесь будет нелишне упомянуть одно обстоятельство. Кембридж и Оксфорд известны, как мы уже говорили, своими учебными заведениями, большинство учащихся которых — а в каждом городе около двух тысяч студентов — из богатых семей. Красивые девушки из соседних деревень привозят на продажу в эти города свой товар — молодость и красоту. Здесь попадаются такие великолепные красавицы, каких не сыщешь в других городах. Но на каждый лакомый кусочек находится свой охотник. И господа студенты глядят на любого конкурента глазами кошки, у которой отнимают ее котят. Поэтому ал-Фарйак сбежал от этих охотников, вспомнив старую пословицу: если ты попал на землю, усыпанную острой щебенкой, убегай побыстрей. Он уехал в Лондон, где и прожил около месяца.