Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

Между английскими и французскими женщинами существует еще одно различие, не столько внешнее, сколько в характере. Англичанки в большинстве своем горды, высокомерны и заносчивы, тогда как француженки мягкие и веселые. Однако же англичанки не пристают к мужчинам с требованиями подарков, угощений, посещений зрелищ и увеселительных заведений. Их вполне удовлетворит кусок жареного мяса и несколько глотков вина или кружка пива. Они не капризничают, не высказывают неосуществимых желаний, не обещают невозможного, не обманывают и не хитрят, как парижанки. Если мужчина ей нравится, она довольствуется тем, что от него получает, если не нравится, порывает с ним отношения. А парижанка, при всей ее кажущейся мягкости и ласковости, почувствовав, что ты к ней привязался и дорожишь ею, начинает кокетничать, капризничать, заноситься, давая тебе понять, что она общается с тобой из милости, и, что ты обязан ее ублажать и во всем ей подчиняться, потому что многие умирают от любви к ней и сходят по ней с ума. Она захочет постоянно получать от тебя подарки, что-то примет, что-то отвергнет, и ты еще будешь должен ее благодарить. А если ты пригласишь ее в ресторан, то поить ее потребуется только старым, выдержанным вином, а кормить — самыми дорогими блюдами. А она будет крутить носом, по глоточку отпивать, по кусочку съедать, от чего-то отказываться и жеманиться. Если же засмеется, то будет думать, что ни одна женщина не смеется так, как она. Если встанет и пойдет, то мечтая, чтобы под ногами ее был шелковый ковер. Такие повадки свойственны и замужним женщинам. Замужняя парижанка требует с мужа только на наряды столько денег, сколько женатый англичанин тратит на всю семью. Главная задача мужчины в Париже, цель всех его трудов и усилий это угодить своей жене, но вряд ли он в этом преуспеет. Как прекрасно сказал ал-Фарйак на этот счет:

Муж мил жене лишь, если во всем ей угождает
и всем ее капризам потакает.
Но как, скажите, может муж
терпеть соперника и рога на голове?

И еще:

Мужа глубоко уязвляет, если супруга его
постоянно где-то гуляет.
И если однажды скажут ему, что она в доме такого-то,
и, честь ее чиста, разве он не выйдет из себя?

Поэтому у французов широко известна пословица: «Париж — рай для женщин, чистилище для мужчин и ад для лошадей». При таком положении вещей три четверти жителей Парижа — прелюбодеи, половина оставшейся четверти живет в законном браке, а остальные — импотенты. Это сообщил мне один человек, которому можно верить. Добавлю к сказанному, что английская проститутка знает, кто она такая, и знает, что и другие люди это знают, и не требует от них уважения к себе. Французская же распутница считает, что раз она хорошо продается, люди обязаны ее уважать и почитать. Ведь они не могут без нее обходиться, а значит, она приносит пользу. Уже говорилось о том, что французы не делают различий между порядочной и продажной женщиной. Следует лишь добавить, что они самый сладострастный и развратный народ. Известно же, что во время великой смуты 1793 года они поставили на алтарь одной из церквей нагую женщину и поклонялись ей. Вообрази себе, читатель, что творят мужчины и женщины в этом городе в длинные и холодные зимние ночи, сколько их собирается в увеселительных заведениях и в других прибежищах, сколько столов ломится под блюдами и бутылками, сколько кроватей сотрясается, диванов трещит, тел одно к другому прижимается. Аш-Шидйак читал мне сочиненное им о Париже и разрешил его пересказать:

В Париже наслаждений больше, чем в райских кущах,
здесь гурии кругом с чарующими очами.
Беда, однако, в том, что у каждой сорок сожителей.

А вот, что он сказал о танцующих женщинах:

Как хороши танцующие под прекрасную музыку,
осушая бокалы.
Если бы они ступали по мне, развеялись бы мои печали.

А это он сказал о хорошенькой женщине:

Парижанка, как светлое утро, радует сердце мое.
Вечером хочу поздороваться с нею
и говорю «Доброе утро, мадам!»