Шагатели

— Обязательно. Всё по старому сценарию. Половину перебью, остальных поругаю и помилую. Пусть восстание готовят. Пятке и профессору дам бежать. Заведующих, впавших в ересь, я думаю, разгневанный народ растерзает голыми руками. Ничего, я потом Пятке новых идеологов подкину, этого дерьма хватает. Андрюшку Кулешова отдам для такого дела, не жалко. Девку твою снова в заложницы возьму. А может, в наложницы…

Башмак дёрнулся, но Тапок быстро выхватил пистолет и ласково сказал:

— Тихо, тихо. Ты на пулю не нарывайся, тебе как раз сегодня особая роль отведена.

— Это какая же? — поинтересовался Башмак, уставившись в чёрный зрачок ствола. Ему было плевать, он выбирал момент броситься на Тапка.

— А тебя, брат, захватят в плен и будут долго жестоко пытать. Выяснять будут, куда же это ты, мерзавец, облучатель запрятал. Но ты ни в чём не сознаешься, тем более что облучатель уже у меня, поэтому тебя придётся торжественно предать казни. Какой-нибудь особо мучительной, я ещё не придумал.

— Ах ты сволочь, — сказал Башмак. — Я же сейчас выйду и всем расскажу, что облучатель у тебя!

Башмак ещё не договорил, а Тапок уже весело смеялся.

— Вот дурак, — сказал он. — Ну кто тебе поверит?

Башмак с ненавистью смотрел в ухмыляющуюся физиономию своего врага и почему-то вспоминал, что совсем недавно они были друзьями, Тапок был его наставником и учил делать первые шаги по пустыне, натаскивал в нелёгком шагательском ремесле. Он его очень уважал и просто преклонялся перед умом Тапка, его умением принимать нестандартные решения. Именно Тапок привил Башмаку скептическое отношение к брехне заведующих и презрительное отношение к барствующим лебам. А сейчас он хотел его убить.

Башмак бросился на Тапка, и тут рядом с палаткой разорвался первый снаряд «формалистов». Тапок выстрелил, но его опрокинуло взрывной волной, полотнище палатки накрыло шагателей, и Башмак, не обращая внимания на боль в простреленном плече, на ощупь нашёл сундучок с облучателем и на четвереньках, путаясь в бязевой ткани, выбрался наружу и побежал к Обсерватории. Сзади громко стонал Тапок, а впереди копошились очумелые гвардейцы. Перепрыгивая через тела, пиная оказавшиеся на пути коляски, Башмак нёсся к баррикаде, а лидер секты «формалистов», глядя в бинокль, корректировал огонь миномёта.

Он сидел на песке, поджав маленькие ножки, и каждый раз недовольно морщился при оглушительном выстреле миномёта. Он не любил шума, но мина летела по правильной одноколёсной траектории, и это было хорошо. Так же хорош был горизонт, доказывающий единичностью обода верность принципов одноколёсности, как и луна в предрассветном небе, и даже воронки от разрывов мин. Всё было устроено так, как надо, и лишь противные Истинному Колесу двухколёсники нарушали гармонию мироздания. Надо просто убить их сейчас сколько можно и ждать следующего случая.

Башмак проскочил мимо баррикады, заметив только, как засветились надеждой глаза обречённых. Они поверили, что у них есть шанс дожить до сегодняшнего вечера. Если Колесо поможет, подумал Башмак и остановился на пороге дома, в котором они ночевали с Аней. Он услышал крик Завадского:

— Он сбежал, сбежал и украл облучатель, нашу единственную надежду! Теперь мы обречены.

Башмак вошёл и увидел хмурого Пятку, заплаканную Аню, негодующего профессора.

— Вы не обречены, — сказал Башмак. — Вот облучатель. Бери Аню и уходите.

Аня смотрела на него с восхищением и надеждой, Пятка едва заметно одобрительно кивнул, а профессор едко произнёс:

— А некуда нам теперь уходить! Я полковнику сказал, что ты прибор украл, и он ответил, что ничем в таком случае нам помочь не может. Я просил об эвакуации, обещал построить новую установку, но он не поверил. Просто сказал, что будет теперь договариваться напрямую с Тапком.

— Так давай я перезвоню и скажу, что облучатель у нас. Делов-то, — пожал плечами Башмак.

— Так звони! — подскочил к нему профессор и стал совать в руки коммуникатор.

Башмак взял комм и хотел включить вызов, но тут Аня сказала:

— Я никуда без тебя не пойду.

Она сказала это так, что было понятно: она и правда не уйдёт и уговаривать её бессмысленно.

— Анечка, — начал Башмак, но его перебил Пятка:

— Не дури, парень. Это не твоя война. Бери девочку и уходите. А мы ещё повоюем.

* * *

Сержант Каршев привычно рассматривал в бинокль унылый пейзаж резервации. Его беспокоили громкие хлопки, так похожие на хорошо знакомые сержанту звуки миномётного обстрела. Но он видел лишь песок и камни, дюны и древние руины на горизонте. И оттуда, от полуразрушенного купола, едва различимого в зыбком мареве горячего воздуха, шли люди. Сержант выждал, пока они не приблизились на расстояние, достаточное для детального осмотра, и взялся за рацию.

— Господин полковник, — сказал Каршев. — С охраняемой территории движутся три объекта. Старик и парень с девкой. За ними явно идёт погоня, человек десять, с оружием. Есть уничтожить мутантов. Так точно, понял, всех.