Шагатели

— Не плачь, что ты? Теперь всё будет хорошо, теперь мы вместе, теперь всё будет по-другому.

Молоденький дубак, который привёз Аню, громко сглотнул и отвернулся к стене. Он сделал шаг к двери, как будто хотел выйти, но дверь распахнулась, и в камеру стремительно вошёл грузный человек в белом халате, испачканном сажей или какой-то копотью.

— Правильно! — закричал человек в халате. — Теперь всё будет по-другому. Это ты верно подметил.

Аня вздрогнула, и Башмак зло спросил:

— А можно не орать?

— Можно. Теперь тебе всё можно. Ты теперь у нас карта козырная, почти джокер, требуй чего пожелаешь. Выдвигай условия, объявляй ультиматумы, ставь перед фактом. Кстати, меня зовут Андрей Александрович Остяков, главный координатор Временного Правительства.

— Оставьте нас вдвоём, — сказал Башмак.

— А вот хрен тебе с маслом! — весело ответил Остяков.

Башмак вскочил, и сразу вошли Длинный и Шарик, встали по бокам Остякова. У Башмака сами собой сжались кулаки, но Аня, качнувшись в кресле, охватила его двумя руками за ногу, громко всхлипнула. Башмак снова встал на колено рядом с ней, устало спросил:

— Что вам надо от нас, что? Я буду консультировать, буду писать отчёты, давать рекомендации. Просто дайте нам жить вместе, мы же муж и жена. Просто спокойно жить.

— Парень, включи мозги, — жёстко сказал Остяков. — Я понимаю, ты несколько дней не смотрел телик, но я же только что произнёс — Временное Правительство. Что это значит?

— Революция, хунта, — сразу ответил Башмак. — Переворот. Гражданская война, анархия.

— Ну и о какой спокойной жизни ты размечтался?

— Кто захватил власть? — спросил Башмак.

— Это сейчас совершенно не важно! — раздражённо ответил Остяков. — Там пока винегрет. Сторонники старой веры, сторонники новой веры, революционеры и консерваторы. Они заседают, вырабатывают программу, а надо действовать. Временное Правительство ширма, скоро власть возьмут серьёзные люди. И они в тебе заинтересованы.

— Что надо от меня серьёзным людям?

— Всё то же — ионный облучатель Завадского.

Как же так, удивился про себя Башмак. Значит, они не нашли облучатель. Значит, он так и валяется в разбитом пулями сундучке перед блокпостом. Значит, им по-прежнему нужен эликсир и игра вокруг резервации не окончена. Надо торговаться, лихорадочно думал Башмак. Они пойдут на любые уступки. Надо брать Аню и бежать к Тапку, отдать ему облучатель и спрятаться на Подстанции. Так в своё время поступил Паркинсон, а теперь, видимо, пришло и его, Башмака, время забиться в щель и тихо-тихо ждать, пока все про него забудут. Если Тапок отстанет от него со своей идеей вертикального прогресса. Если Остяков не полезет в резервацию за облучателем. Если Аня согласится вернуться в родной дом, который постоянно будет напоминать о страшной смерти тёти Шуры и Малинниковых. Слишком много если. «Горы и море» — вспомнил Башмак и горько усмехнулся.

— Серьёзным людям нужен облучатель? — нагло спросил Башмак у Остякова. — Так пускай пойдут и возьмут. Я за ним достаточно побегал. Мне он не нужен.

Андрей Александрович устало прошёл по камере и уселся на шконку. Он оказался лицом к Башмаку, а вот Аня была повёрнута к нему спиной. Она спокойно сидела в своём кресле и держала Башмака за руку. Остяков достал из кармана иглу для шприца, ловко надорвал упаковку и мгновенно, прежде чем Башмак успел среагировать, ткнул Аню иглой в плечо. Она продолжала сидеть, безмятежно глядя на Башмака. И тогда до него дошло, что с момента встречи она не произнесла ни слова и ни разу не попыталась встать из кресла.

— Что вы с ней сделали? — страшным шёпотом спросил Башмак.

— Ничего мы с ней не делали, — ответил Остяков. — Уж я-то точно ничего не делал. Я сам, если хочешь знать, до недавнего времени в заключении находился.

— Что? С ней? — с трудом ворочая языком, снова спросил Башмак.

— Неудачное клонирование. Ноги парализованы, речевой аппарат не функционирует, паталогические нарушения обмена веществ. Она умирает. Ещё неделя, две — и всё. Но сыворотка быстро восстановит жизнедеятельность в полном объёме. Это точно. Так что тебе очень нужен облучатель. А ей нужна сыворотка. Если ты, конечно, собираешься её спасти.

Остяков поднял на уровень глаз иглу с подсыхающей на ней капелькой крови и как через прицел взглянул на шагателя.

— Хорошо, я иду, немедленно, — сказал Башмак. — Но она идёт со мной.

Андрей Александрович обидно заржал, и Шарик с Длинным ему подхихикнули. Лишь молодой охранник смотрел во все глаза и то бледнел, то краснел, слушая разговор. Судя по всему, ему просто забыли приказать выйти, и он впервые слышал и про облучатель, и про сыворотку, и про Временное Правительство.

— Нет, — сказал Остяков, просмеявшись. — Разумеется, она останется у нас. Ты ведь слышал такое слово — заложник? Анечка будет нашей гарантией, что ты не наделаешь глупостей.

Башмак взглянул на Аню, и она чуть заметно кивнула. И легонько толкнула ладошкой Башмака в грудь.

— Хорошо, — снова согласился Башмак. — Мне нужно снаряжение и скоростной флаер.

— Со снаряжением проблем не будет, — сказал Остяков, — а вот лететь не советую, собьют.