Шакарим

А в октябре 1905 года Букейханов стал одним из организаторов и руководителей Акмолинского областного и Омского городского комитетов «Партии народной свободы», иначе — Конституционно-демократической партии (партии кадетов). Партия была новой, но за короткий срок стала самой крупной и популярной в России оппозиционной организацией. Букейханов посчитал, что программные цели и задачи кадетов отвечают чаяниям казахов. Кадеты требовали обеспечить: «неприкосновенность личности, равенство всех граждан — без различия национальности, вероисповеданий, сословий и пола, и свобод; введение всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права, без различия пола, как в народном представительстве, так и в местном самоуправлении; законодательное разрешение земельной реформы и удовлетворение справедливых национальных требований».

К прежней ханской власти с родовой структурой управления возврата не было — это Букейханов прекрасно понимал. Но был убежден, что казахи способны участвовать в государственном управлении. Предтечей казахской автономии он уверенно считал появление Каркаралинской петиции. О ней Алихан написал в очерке «Выборы в Степном крае», опубликовав поистине революционные требования петиции в омской газете «Иртыш», которую редактировал сам.

Поэтому неудивительно, что немного позже, 8 января 1906 года, когда Шакарим уже совершал хадж, Алихан Букейханов был взят под стражу на пути из Павлодара в Семипалатинск, где должен был принять участие в мероприятии партии кадетов. Его поместили в павлодарскую тюрьму. У него была изъята в числе прочих бумаг рукопись многострадального сборника стихов Абая. Официально Букейханов был задержан «как руководитель киргизского политического движения».

В государственном архиве Омской области сохранился следующий рапорт:

«1906 года января 10 дня г. Павлодар.

Мне, мировому судье 2-го участка Павлодарского уезда, при посещении сего числа тюрьмы, арестованный по шифрованной телеграмме ротмистра Рутланда из г. Омска, Алихан Нурмухамедович Букейханов, содержащийся в Павлодарской тюрьме, заявил, что он просит об аресте его довести до сведения прокурорского надзора, объявить ему о причине задержания и об обвинении, которое ему предъявлено, а также просит освободить его из-под стражи на поручительство или под залог, а также просит принять меры к сохранению рукописи на киргизском языке, имеющейся в арестованном у него портфеле, содержащей стихотворения, так как она оценивается в 5000 рублей. Стихотворения эти принадлежат киргизскому поэту Кунанбаеву».

Не дождавшись скорого освобождения, Букейханов телеграфировал министру юстиции: «Без постановления следственной власти, без предъявления какого-нибудь обвинения сижу сорок дней в павлодарской тюрьме, администрация действует вне 23 и 8 статей правила военного положения и 70 статьи уголовного судопроизводства. Требую суда или освобождения. Член ноябрьского московского земского съезда гражданин Букейханов».

Алихан вспоминал впоследствии:

«За четыре с половиной месяца сидения в Павлодарской тюрьме вечерами я читал целые часы солдатам дежурного караула Пушкина, Лермонтова и Шекспира. Слушатели располагались в коридоре против глазка моей двери, я устраивался у выступа печи, обращенного к двери, переносная лампа ставилась на карнизе печи. Хорошо помню, что большое впечатление на солдат произвел «Кориолан» Шекспира. Солдаты также охотно слушали тогдашние газеты».

Его выпустили в конце мая уже после возвращения Шакарима из хаджа. Полицейские вернули рукопись стихов Абая. Угроза потерять коллективный труд миновала.

Алихан немедленно телеграфировал Какитаю, чтобы тот выезжал в Омск. И Какитай совершил еще одну поездку, которая обратилась в долгие разъезды по городам и весям необъятной России.