Шакарим

«Когда Кунанбай в 1873–1874 годах совершал хадж, он купил в Мекке для паломников-казахов гостиный дом, сопроводив покупку обрядом жертвоприношения. Сейчас его называют Малым домом. В настоящее время в нем живет бек Султан из Младшего жуза, кажется, образованный человек. Вообще-то хранителем дома покойный кажы определил сопы Канатбая. Но он умер, в доме осталась его вдова, которая воспитывала племянницу. Так вот, за этого Султана вдова и выдала племянницу, сделав его управителем гостиного дома.

Совершая в 1905–1906 годах свой хадж, я видел этот дом. В него до меня вселились паломники. Не желая обидеть их, я снял другое жилье. Султан успел сообщить, что в настоящее время дом записан на имя Досжана-кажы из Младшего жуза, а по какой причине, сам не знает.

Я решил пойти на следующий день к тарифу Мекки — высшему духовному лицу, чтобы по документам тридцатиоднолетней давности найти сведения о том, кому все же принадлежит дом. Предупредил об этом проводника. Но, к сожалению, занемог. Едва поправился, как младший проводник по имени Ибрагим Малуани объявил, что мы немедленно уходим. Пришлось уезжать.

Между тем покойный Такиани-кажы говорил: «Хотя я первым покупал дом, паломники из Младшего жуза дали больше денег».

По этой ли причине дом оказался записанным за Досжаном-кажы, либо передача собственности произошла в момент совершения обряда жертвоприношения, я так и не узнал.

После Кунанбая-кажы из наших семей в Мекку ходил его родич Акберды, сын Жакыпа, здесь он и скончался. На его могиле я прочел заупокойную».

Кто умер в Мекке, тот и свят. В мусульманском мире считается, что принявший смерть во время хаджа попадает в рай. Поэтому понятно смирение, с которым Шакарим почтил могилу сородича.

К рассказу можно добавить, что служитель одной из мечетей в казахской степи хальфе Досжан был в Мекке в одно время с Кунанбаем. На него, надо полагать, и переписали гостиный дом в Мекке.

Жаль, что деликатная попытка Шакарима выяснить, кому и на каких основаниях принадлежит гостиный дом, не увенчалась успехом. Ведь он, как прямой потомок Кунанбая, вполне мог претендовать на собственность. Мог переписать дом на себя. Не ради наживы, конечно, а хотя бы в память о Кунан-бае. Но, видно, не судьба.

Паломники возвращались из Мекки в Россию тем же путем. Вот только задержались в Стамбуле почти на месяц — выше Шакарим говорил об этом. Их группу оставили на карантин в связи с кишечным заболеванием у нескольких лиц. Задержку поэт использовал сполна, вдоволь пообщавшись с обитавшими в Стамбуле образованными людьми со всех концов света.

Он вернулся в Семипалатинск в конце марта 1906 года. Сдал в канцелярию военного губернатора заграничный паспорт и тотчас отправился в Чингистау.

В родном краю его встречали как победителя.

Ахат вспоминал: