Шакарим

Шакарим не мог знать, что в подобной ситуации французский студент Ромен Роллан в минуты полного духовного смятения написал Толстому письмо, в котором просил помочь найти путь к спасению. Роллан не ждал ответа, уверенный, что великий его адресат, невероятный труженик, загруженный работой сверх меры, не найдет времени для письма. Но однажды он получил послание из России — ответ Льва Толстого на французском языке, на тридцати восьми страницах. Ромен Роллан испытал потрясение, которое предопределило его судьбу. Писатель может что-то изменить в жизни, если будет человечен до конца, даже в мелочах, если в любой момент будет готов помочь людям. Позже Ромен Роллан написал книгу о Махатме Ганди, поведав просвещенной Европе о той удивительной борьбе без насилия, которую организовал этот человек против одной из самых мощных держав мира — Британии. Издавая книгу, Роллан не знал, что когда-то в молодости и Ганди, безвестный адвокат, работавший на юге Африки в колонии Наталь, в минуты душевного разлада написал письмо Толстому. И тоже получил ответ, который оказал решающее воздействие на его судьбу. Ганди встал на путь служения добру с необыкновенным самоотречением и самоотдачей.

О чем писал Толстому Шакарим, доподлинно неизвестно, ибо в переписке Льва Николаевича Толстого, скрупулезно выстроенной последующими исследователями, ни писем Шакарима, ни ответов на них, к сожалению, нет.

Толстому писал, например, хорошо знакомый Шакариму Рахматулла Елькибаев, заведующий мусульманским детским приютом в Семипалатинске. И хотя его письмо и ответ писателя доступны современному читателю, ибо помещены в 78-м томе Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого в 90 томах (М., 1928–1958) и не единожды тиражированы в казахстанской прессе, интересно перечитать толстовское послание в Семипалатинск еще раз. Итак, Толстой отвечал:

«Любезный брат Рахматулла Мингалиевич, я уже много лет назад предоставил всем право издания всех моих сочинений, написанных после 1881 года, также и переводов. Но очень рад случаю лично передать Вам это, не разрешение, а благодарность за Ваше в высшей степени приятное мне предложение. При этом случае посылаю Вам для Вашего выбора те из моих писаний, которые у меня под рукой. Что же касается до Вашего мнения о моем суждении об исламе, то хочется Вам сказать то, что истинная религия, по моему мнению, есть только одна. Вся эта истинная религия еще не открылась человечеству, но часть ее проявляется во всех исповеданиях. Весь прогресс человечества состоит в этом все большем и большем соединении всех в этой одной истинной религии и в все большем и большем уяснении ее. И потому всем любящим истину надо стараться отыскивать не различия в религиях и их недостатки, а их единство и достоинства. То, что я и стараюсь делать по отношению всех религий и также и по отношению хорошо мне известного ислама. Известна ли Вам составленная мною книга «Круг чтения»? Она отчасти удовлетворяет этим требованиям. Я думаю, что перевод этой книги на арабский язык был бы не бесполезен.

Желаю Вам всего лучшего.

Лев Толстой

10 июня 1908 г.».

Было бы недостойно сомневаться в том, что Шакарим действительно писал Толстому. Ибо есть свидетельство Ахата, которому нет смысла придумывать переписку:

«В одном разговоре с отцом я сказал: «Вы и в стихах про Толстого, и просто в разговорах о нем очень высоко его оцениваете».