Шаман из космоса

Напротив суровой женщины на большом мягком кресле сидел печальный мужчина в сером костюме. Он был тщательно выбрит и причёсан; воротник рубашки, застенчиво выглядывающий из-под пиджака, показался мальчику белоснежным. Когда Петя зашёл, незнакомец привстал, оглядел мальчишку с ног до головы, неловко улыбнулся, обнажив ровный ряд прекрасных белых зубов, и протянул руку. Петя не знал, что следует делать в такой ситуации, потому что мужские рукопожатия ассоциировались у него с таинственным миром взрослых. Мужчина не дождался никакой реакции, спрятал бледную руку в карман брюк и поспешно отвернулся. Было видно, что он немного смутился. Мальчик замялся, потоптался у порога и, наконец, опустился на табурет у двери.

– Он выглядит уставшим и голодным, – заговорил незнакомец приятным низким голосом. Петя притворялся, будто не замечает, что становится объектом для обсуждения, и испуганно озирался по сторонам. Этот огромный кабинет с жёлтыми обоями и нелепыми картинами с изображением птиц ему совершенно не нравился, и хотелось как можно скорее выбраться куда-нибудь наружу. Но металлическая решётка на единственном окне вмиг уничтожила трусливые мысли о побеге.

Воспитательница облокотилась на стол, сцепила пальцы и одарила посетителя очаровательной слащавой улыбкой. Между ними возвышалась бронзовая статуэтка Фемиды с чашей весов и завязанными глазами. В ту минуту Петя внимательно рассматривал её и почему-то не мог отвести взгляд.

– Что поделать, такой возраст. Они все выглядят уставшими и голодными. И это несмотря на то, как мы здесь заботимся о здоровом питании наших воспитанников.

Из-за сильного головокружения Петя едва не потерял равновесия: казалось, планета усадила его тщедушное тело на быстрые качели. К горлу подступила отвратительная тошнота, ещё немного – и желудок выпотрошит весь сор со дна души своего хозяина. Мальчик не мог поднять глаза, потому что не хотел видеть перед собой воспитательницу. Наверное, именно тогда он впервые узнал, что такое искусство лицемерия, без которого не обходится почти ни один взрослый человек. И в самом деле искренность – это только громкое слово, но что в действительности скрывается за его обманчивым внешним обликом? Хочешь доверять – приготовься к страданиям, ведь тем самым ты обрекаешь себя на медленную смерть. Никто не сопротивляется правилам, потому что так принято; попробуй бросить вызов – тебя назовут чудаком. Именно поэтому Петя подавил и тошноту, и отчаяние, чтобы выдавить из себя приторную улыбку. Конечно, он понимал, для чего была устроена вся эта встреча, и должен был приложить усилия, чтобы понравиться растерянному незнакомцу.

Мужчина никак не отреагировал на реплику воспитательницы и только неопределённо покачал головой в такт собственным невесёлым мыслям. Такие внешне спокойные люди в домашней обстановке могли оказаться тиранами, поэтому Петя не питал ложных надежд на семейное счастье. Ему лишь хотелось скорее покинуть толстые стены темницы и больше никогда не встречаться с Кирой. В ту самую минуту он поклялся навсегда отказаться от Ассоль, если этот странный человек заберёт его с собой.

Воспитательница долго говорила о невероятных способностях и удивительных чертах характера мальчика. По её словам, он был идеальным ребёнком, который не доставлял взрослым никаких проблем. Мужчина кивал и как будто не особенно вслушивался в слова суетливой женщины. Наконец он бросил многозначительную фразу:

– Главное, чтобы мальчик не умер.

Воспитательница оборвала словесный поток и застыла с открытым ртом, так и не найдя подходящей реплики. Впрочем, мужчина ничего от неё не ждал, только протянул Пете холодную ладонь и равнодушно пробормотал:

– Пойдём.

Прошло немного времени, и у мальчика появилась фамилия: он стал Петром Трофимовым. Правда, Петя скоро понял, почему не должен был умирать, и узнал свою роль в игре, которую затеял приёмный отец. Неделю или даже две они не разговаривали; домработница, нанятая специально для мальчика, готовила ему еду и отводила в школу. Вечерами отец с ногами забирался в старое кресло, курил трубку и наблюдал за движениями призрачных колец. Он ничего не читал и ни о чём не говорил; время от времени Петя ловил на себе его уставший взгляд. И ничего бы не изменилось, ведь такое терпеливое молчание вполне устраивало обоих, если бы однажды мальчик не наткнулся на одну старую фотографию.