Шампанское для аферистки

Антон же после университета года два был подручным в конторе какого-то своего родственника, набрался опыта, подзаработал деньжат, назанимал, конечно, где мог, и в итоге открыл адвокатскую контору «Фемида-гарант», которую сам же и возглавил. С тех самых пор он не переставал капать мне на мозги с вопросом, какого черта я просиживаю в РУВД. Уверял, что в милиции мне ничего не светит и что единственное место, где меня оценят по заслугам, — это его «Фемида». Я почти пять лет не принимал его предложение, но в конце концов сдался, о чем, кстати, не пожалел ни разу. И даже на нашей дружбе, вопреки моим опасениям, это не отразилось.

Антон выглядел вымотанным и мрачным, из чего я сделал вывод, что эти его переговоры с партнерами, ради которых он ездил в Подмосковье, прошли неудачно. В подробности, однако, меня посвящать не стал, вместо этого довольно напряженно спросил:

— Ты, я слышал, взялся за дело об убийстве. Аленкова, кажется, защищаешь? — Березин стоял, облокотившись на спинку своего кресла и, прищурившись, изучал меня. — Чего вдруг? Ты мне для другой работы нужен — где и суммы посолиднее, и люди покрупнее. Я ведь предупреждал. А мелочь эту передавай кому-нибудь.

— Ничего себе мелочь! — хмыкнул я. — Дело об убийстве. Кроме того, клиент не с улицы пришел, его мне наш Стасик подогнал.

Антон бросил на меня взгляд, из которого я сделал вывод, что он в курсе про Стаса. И вообще было похоже, что он знает о деле довольно много. Странный он какой-то сегодня.

— Ты против того, чтобы я поддерживал защиту? — напрямик спросил я.

— Да нет, почему же… — пошел на попятную Антон. — Ты специалист по уголовным делам… А что, по-твоему, есть перспективы?

— Обвинительное заключение вынесено на том основании, что Аленков в день смерти жены специально приехал из командировки. Сам он подтвердил, что в тот день виделся с женой, но вот зачем конкретно приезжал и что они с Аленковой обсуждали, отвечать оказывается. Даже мне.

— Может, покрывает кого? Кто проходит свидетелями?

Березин, как всегда, смотрел в корень.

— Основной свидетель обвинения — подруга Аленковой, некая Захарова, журналистка. В городе ее нет, я разговаривал с ней по телефону… Странная, кстати, девушка. Сама же мне звонила, расспрашивала про Аленкова, а приехать категорически не хочет.

— Да? Так ты попробуй ее выманить. Скажи, что без ее показаний Аленкова не вытащить. Если она, конечно, заинтересована в его освобождении.

— Не понял… — нахмурился я. — А зачем мне выманивать, как ты говоришь, Захарову? Я сомневаюсь, что ее показания всерьез повлияют на исход дела. Чем она может нам помочь?

Тоха посмотрел на меня с такой безнадежной тоской, что я усомнился: может, я действительно идиот и не понимаю элементарных вещей?

— Судя по тому, что Захарова позвонила тебе только для того, чтобы расспросить про Аленкова, между ними отношения более близкие. А что, если она не столько подруга самой Аленковой, сколько ее мужа? Тогда ведь совсем другая история получается.

Над мыслью, высказанной Березиным, я и сам думал: Захарова могла решиться отравить Аленкову из ревности. Она числилась ее подругой, часто бывала в доме — запросто могла подбросить капсулу с фенобарбиталом куда угодно. Только вот о том, что Гриша покупает фенобарбитал по каким-то левым рецептам, она тоже должна была знать — и понимать, что своими действиями подставляет в первую очередь его.

— Попытайся все-таки разузнать, где она. И меня держи в курсе, — напутствовал Антон.

Договорить мы не успели — у меня запищал сотовый, и я вышел в коридор поговорить. Звонила Катя.

— Леш, ты ведь на работу к Аленкову поедешь? — как ни в чем не бывало, поинтересовалась она.

— Ну допустим… — хотя до этого момента я в университет ехать не собирался.

— Не в службу, а в дружбу: можешь узнать сроки командировок Аленкова за весь этот год? И заодно список мест, куда он ездил?

Сама непосредственность!

— Мне-то от этого какая выгода? Я все еще адвокат Аленкова… И кстати, почему вы мне тыкаете?

— Леш, ну не дури, хватит! — с оттенком раздражения произнесла Катя. — А выгода тебе, допустим, самая прямая: если сроки мне не подойдут, то пусть твой Аленков гуляет на все четыре стороны. Ну трудно тебе, что ли?

Стоит ли говорить, что свои планы поехать домой и покормить голодную кошку я тут же перекроил и направился в университет. Только запоздало подумал: каким образом я эти распечатки Катерине передам? Не удивлюсь, если она придумает что-то вроде ячейки на вокзале, оформленной на подставное лицо…

Но Катя меня опять удивила: в семь часов вечера, когда я успел вернуться из университета назад в контору, всерьез занялся работой по Красильникову и у меня начала пухнуть голова от изобилия информации, она просто позвонила.

— Леш, я тут гуляла и вроде заблудилась… — призналась она скучным голосом.

Я хмыкнул. Ох уж эти москвичи!

— Ты где? — спросил я, закрывая записи и накидывая пиджак. — Рядом есть что-нибудь приметное?

— Мост.

— Катенька, как ты думаешь, почему Питер называют городом мостов?

— Это миленький такой мост, небольшой. Тут еще лошади рядом.

— Ты в зоопарке, что ли?