Шампанское для аферистки

Только на мгновение подумала Оксана, что поступает не очень хорошо, но тут же эти мысли прогнала. Она делала это только для спокойствия родителей и дедушки! И вообще, Пашка первый начал — пусть теперь расплачивается. Да и не съедят ведь его родители: не станут же они в полицию заявлять! Деньги карманные какое-то время давать не будут, да ему не привыкать… Поругают немножко и забудут.

Ее гениальному плану мешало только одно — она не знала, как попасть в квартиру Пашки. Даже если Оксана приедет к нему якобы мириться, все равно у нее не будет возможности как следует спрятать украшения — квартиру брата она знала плохо…

Но девушка не сомневалась, что что-нибудь придумает.

Сейчас Оксана мчалась в «Скорпион», чтобы найти Настьку. Рассказать брату о Греге могла только она — больше некому! Ну и устроит она сейчас этой идиотке…

— Настька здесь? — едва ворвавшись в клуб, спросила у Кузи.

— Недавно ушла, минут тридцать назад. Дозу взяла и уехала.

— И что, не вернется уже? — Оксана пытливо обвела взглядом зал, но подруги действительно не было.

Кузя пожал плечами — ему было все равно.

— На дорожку ничего не хочешь? — спросил он, увидев, что Оксана собирается уходить.

Девушка задержалась. Еще свежи были воспоминания, как парочка из ментовки шантажировала ее, а она совсем ничего не могла сделать. Оксане очень не хотелось попасть в подобную ситуацию снова. С другой стороны, сейчас ей так необходимо было спокойствие и умиротворение, которое приходило только после принятия порошка.

Руки сами полезли за кошельком.

Жила Настька в высотке как раз напротив «Скорпиона», к ней домой, не долго раздумывая, Оксана и направилась. Задержалась у машины — сверток с украшениями лежал на сиденьи радом с водительским, и девушка справедливо решила, что лучше его здесь не оставлять — район неблагополучный, мало ли…

Настя обитала в однокомнатной квартире одна. Родители ее — как ни странно оба бывшие преподаватели, интеллигенты — давно разошлись: мать несколько лет назад повторно вышла замуж и жила сейчас в другом городе. Отец вроде занимается бизнесом — стал довольно состоятельным человеком. Поднявшись на нужный этаж, Оксана хотела было позвонить, но дверь от первого же ее прикосновения медленно и со скрипом уплыла вглубь.

Девушка насторожилась. Да, Настька была наркоманкой, но еще не опустилась до того состояния, когда квартира превращается в притон, заходят все кому не лень и нет ни одной вещи, кроме шприца, жгута и алюминиевой ложки. И двери обычно она закрывала…

Оксана осторожно толкнула дверь и все-таки вошла.

— Настя! — громко позвала она.

Никто не отвечал. Оксана быстро прошла в кухню, где чаще всего можно было застать подругу, но здесь было пусто. Только радом с газовой плитой стояла кастрюлька с остатками присохшего к стенкам лекарства и шприц, перемазанный кровью. Потом Оксанин взгляд упал на ополовиненную бутылку, на этикетке которой написано, что это коньяк — тот, что по сто рублей за литр.

— Ты что, спиртное с герычем смешивала? Ну ду-ура… — Оксана оставила сверток с гарнитуром на кухонном столе и метнулась в комнату, но и здесь никого не нашла. Только сейчас она ощутила на спине неприятный холодок.

— Настя…

Оксана звала уже почти жалостливо, она снова вышла в коридор и теперь чуть не вскрикнула: Настька полусидела в углу между входной дверью и стеной — потому-то Оксана ее не увидела, когда вошла. Подруга дрожала всем телом, страшно закатив глаза. Оксана в один прыжок оказалась на полу рядом, положила ее голову себе на колени и принялась хлопать по щекам, приводя в чувство.

— Настька! — тормошила ее Оксана. — Вот дурища-то, дурища… Зачем ты эту дрянь пила?! Да еще под героин!

С третьей попытки удалось все-таки дозвониться до «Скорой» и вызвать бригаду. Нажав отбой, Оксана вздохнула свободней — все, что могла, она сделала. И даже Настька уже трястись перестала, вот только лицо ее, и без того бледное, стало сперва безжизненно белым, матовым, а потом начало синеть…

— Настька! Настька! — уже кричала девушка, не на шутку испугавшись.

Подруга была в сознании — мертвой хваткой она вцепилась в Оксанину руку, беспомощно вращала глазами и как будто силилась сказать что-то, но не могла. Не сразу Оксана сообразила, что Настя не дышит, точнее не может вдохнуть — словно ей что-то мешало.

— Сейчас, Насть… Сейчас… — прямо на полу Оксана перевернула Настькину голову на бок, одновременно пытаясь отрыть ей рот — может, она проглотила что? Открыть рот почему-то не получалось, должно быть, судорогой мышцы свело, при передозе такое случается. Исцарапав Настьке кожу, поранив свои пальцы о ее зубы, Оксана все-таки это сделала и тут же поняла, в чем дело. Настин язык, пока та была без сознания, провалился в дыхательные пути, не давая ей дышать. Уже наплевав на гигиену, Оксана всей пятерней залезла в ее рот, впиваясь пальцами и ногтями в одеревенелый язык, и, крепко стиснув его, потянула на себя.