Шампанское по воскресеньям

Очевидно, доставшееся матери наследство не изменило отношение Юлии к окружающему миру в лучшую сторону. Я её понимал: коттедж – это не миллионы, оставленные Полине, от него не отщипнёшь в свою пользу приличного куска. «Хотя, – продолжал я рассуждать за Юлию, ища для неё подходящий вариант, – можно уговорить родителей продать коттедж и участок и поделиться деньгами. Единственная дочь как-никак…»

Наконец я вновь услышал Юлин голос.

– Кто это? – с недовольством и недоумением, вызванным, похоже, самим фактом звонка, спросила она, будто только что поменяла номер телефона и никому ещё не успела его сообщить.

Я представился и напомнил ей о вчерашней беседе у нотариуса.

– Откуда вы знаете мой телефон? – строго спросила она.

Когда мне, занимающемуся расследованием убийства, задают такие вопросы, меня всегда подмывает ответить: «От верблюда!» – ничего не могу с собой поделать.

– Мне его дала ваша мать.

Некоторое время Юлия переваривала моё объяснение. В результате объяснение её устроило.

– Что вы хотите?

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

– Задавайте, – бесцеремонно приказала она.

– Я хотел бы задать их вам при личной встрече.

– Вы думаете, что со вчерашнего дня я как-то изменилась и вам желательно увидеть как именно? – съязвила она. – Давайте по телефону, у меня мало времени.

Мне пришёл в голову удачный ход, и я не преминул им воспользоваться; я был уверен, что он сработает.

– Вспоминая вчерашний день, могу вам со всей определённостью сказать, что вы прекрасно выглядите, вам не стоит меняться.

Я выждал короткую паузу. Юлия молчала, что неопровержимо доказывало, что мой фальшивый комплимент принят; поблагодарить меня за него она, разумеется, была не в состоянии, но это ерунда – главное, что начало было положено.

– Помимо разговора с вами я хотел бы познакомиться с вашим другом Виталием, – продолжил я, не меняя интонации и с той же настойчивостью.

– Уж извините, но мы сейчас не в городе и к вам не поедем, даже не рассчитывайте на это.

Отказ был произнесён категоричным тоном, но, однако, её «извините»… Комплимент, несомненно, сделал своё дело. Ещё я обрадовался тому, что эта парочка в данный момент была вместе. Это существенно упрощало задачу, не надо было навещать каждого в отдельности.

– Я не рассчитываю. Я на машине и могу к вам приехать.

– Знаете что… Мы в гостях. Это будет неудобно… – замялась она, подбирая слова.

– Мы можем легко пообщаться в машине, – продолжал я гнуть свою линию.

– Дело не в этом…

Она, вероятно, прикрыла рукою телефон, потому что я слышал, не разбирая слов, как она с кем-то разговаривает, должно быть советуясь.

Ну, хорошо, – наконец сдалась она, – приезжайте. Когда вы будете?

– Смотря, где вы находитесь.

Она назвала мне адрес, и я пообещал, что буду через час. Оказалось, что в дачный кооператив «У озера», в котором отдыхала Юлия со своим другом, предстояло ехать по тому же шоссе, что и в посёлок «Грибное». С той лишь разницей, что к госпоже Ревун я заворачивал с трассы направо, а к гитаристу с Юлией надо было свернуть налево. Изучая карту, я пришёл к выводу, что в ночное время из кооператива в посёлок можно добраться минут за тридцать. Несмотря на то, что парочка находилась в гостях, а не у себя дома, это обстоятельство показалось мне заслуживающим внимания.

Мысль о коротком пути между двумя загородными точками настолько захватила меня, что по дороге в кооператив я безотрывно думал о Виталии. Какой он физически, сильный или не очень? Мог ли он поднять на руки труп Ревун? Какой у него мог быть мотив? Не он ли украл банковскую карточку? Не наркоман ли он, постоянно нуждающийся в деньгах? Я даже думал о том, хорошо ли он играет на гитаре, словно Виталий обещал устроить концерт в мою честь и я готовился оценить его талант.

Добирался я не час, как обещал, а полтора. На мой нетерпеливый сигнал из сторожевой будки показался тщедушный старик в огромных валенках и ушанке военного образца. Я назвал номер участка. «Кутить, стало быть?» – залихватски, с радостью спросил старик, будто ему тоже предстояло принять участие в кутеже. Я отрицательно мотнул головой, на что старик, ничуть не поверив мне, хитро ухмыльнулся: «Дело молодое», и объяснил, как проехать. Затем отцепил верёвку от ограничительного столба и, понемногу отпуская её, дал возможность поржавевшей трубе шлагбаума медленно подняться вверх.

Ворота на участок были открыты настежь. Я въехал и обнаружил на плохо очищенной от снега площадке четыре машины. Припарковавшись рядом с ними, огляделся по сторонам. Участок утопал в глубоком снегу. Вдоль высокого забора из снега торчали лишь зелёные конусы туй, другой растительности не было видно. Кроме стоянки от снега была очищена дорожка, ведущая к крыльцу большого старого дома. Его толстые брёвна потемнели от времени и сырости. На их фоне пластиковая рама единственного со стороны фасада окна на втором этаже казалась девственно белой.