Шандор Ференци

Эти технические модификации окажут свое влияние и на теорию. Действительно, наряду с теоретическим прорывом двадцатых годов, связанным с введением понятия влечения к смерти и новой теорией влечений, возникающая во многих случаях неопределенность, касающаяся пределов анализа и особенно пределов воспоминаний, побуждает Ференци к радикализации понятия переноса и разработке «активных техник».

Он пишет: «Можно с первой минуты понять каждый сон, каждый жест, каждый неудачный акт, каждое ухудшение или улучшение состояния пациента как выражение переноса и сопротивления»[36]. Такая концепция переноса помогает ему по-своему открыть важность понятия пережитого опыта, Erlebnis: «Между тем, если раньше мы старались достичь терапевтического эффекта от реакции пациента на данные объяснения, — пишет он, — то сейчас нам бы хотелось поставить добытые психоанализом знания целиком на службу лечения, вызывая, в зависимости от нашего знания, адекватные пережитые опыты (Erlebnisse) напрямую, ограничиваясь объяснением пациенту лишь этого прочувствованного, которое ему, естественно, также очевидно»[37].

Понятию Einsicht (осознание путем возвращения вытесненного), прописанному классическим фрейдовским методом в духе Aufklärung (объяснения), Ференци противопоставляет и рекомендует Erlebnis, пережитый опыт. При этом к «активной технике» следует прибегать лишь в экстремальных ситуациях и только на короткое время: она ничуть не должна менять основные правила.

Все же ненадежные результаты и ограниченность метода вскоре убеждают его в слабой эффективности таких техник. Кроме того что они значительно повышают сопротивление пациента, не вызывая при этом большей интенсивности фрустрации или лишения, некоторые пациенты, как кажется, принимают этот рост напряжения, чтобы удовлетворить свой мазохизм и свою мазохистскую позицию именно в рамках лечения. Это ведет лечение в тупик и ставит аналитика в затруднительное положение.

Работа «Противопоказания к активной технике» (1926)[38] знаменует отказ от активных вмешательств и окончание данного этапа поисков. В этой статье Ференци решается критиковать одновременно и метод, и способы его применения: он констатирует его ограниченность и, по этой причине, неэффективность.

«Гибкость техники»: новые контрпереносные подходы

В результате, в связи с тем, что накопление вызванного «активной техникой» напряжения, по-видимому, переживается пациентом как повторение предшествующих травм, приведших к формированию его невроза, — позже Ференци выскажется даже «о психоаналитическом травматизме, который хуже, чем первичная травма» — перспектива меняется на противоположную.

Отказываясь от самых щадящих форм «активного» вмешательства, он концентрирует свое внимание на том, что, по его мнению, пациент ожидает от своего аналитика, и хочет сделать технический подход достаточно мягким, чтобы не обмануть без надобности это ожидание[39]. С этих пор для Ференци важным становится «вчувствование» (Einfühlung), чтобы аналитик чувствовал вместе с пациентом и максимально тактично оценивал, когда, как и в какой форме можно сообщать что-либо последнему[40]. Это отношение эмпатии следует соединить с так называемой техникой доброты, чтобы помочь пациенту реально почувствовать мягкость и терпение со стороны аналитика. Термин «доброта» означает также «аспект аналитического понимания», подразумевающий технику, которая, подобно «эластичной ленте», делает возможными «уступки наклонностям пациента».

Далее возникает вопрос, каковы те ограничения, которые свойственны этой технике, получившей название «гибкой», или, выражаясь другими словами, до каких пределов аналитик может вести пациента с ее помощью.

Настойчиво напоминая, что вторым фундаментальным правилом психоанализа является анализ аналитика, Ференци переформулирует некоторые понятия, касающиеся специфики работы и контрпереноса психоаналитика во время лечения. При столкновении с трудными пациентами для него теперь важно постараться обнаружить движущую силу того, что он называет «метапсихологией психических процессов во время анализа». Он выдвигает идею, что аналитическая ситуация требует не только «строгого контроля собственного нарциссизма, но и внимательного наблюдения за разными аффективными реакциями»; фактически речь идет о «непрерывной флуктуации между „вчувствованием“, самонаблюдением и работой мысли». Аналитик должен уметь одновременно и слушать своего пациента, и спрашивать себя о своих объектных, нарциссических, идентификационных и интеллектуальных инвестициях.