Shanghai grand: forbidden love and international intrigue in a doomed world

Он соблазнил ее и увез в Японию, где продержал год. Скандал через его жену. Она была отослана с небольшим количеством денег. Достиг С'хая в декабре 32-го. Остановилась в Метрополе... Встретила итальянского сутенера. Он устроил ее в бордель. Стала шлюхой, содержащей китайцев, переспала с большинством китайцев, включая ТВ Сунга... Все пытаются устроить ее в бизнес-колледж. Луиджи Барзини - едет в Х'Конг, чтобы встретиться с ним - он усыновляет ребенка, после того как она пыталась покончить с собой две недели назад.

Постепенно Микки узнал правдоподобную версию истории ее жизни. Когда Лоррейн, уроженке Канады, было пятнадцать лет, ее заметил сорокалетний японский министр, который также был принцем и членом могущественной семьи Токугава. Он сделал Лоррейн своей любовницей и возил ее с собой по всему миру, отводя подозрения, говоря людям, что она - компаньонка его дочери. Вернувшись в Японию, он прятал ее в доме гейш, пока жандармерия не пронюхала об этой интрижке и не посадила ее на корабль (вместе с солидным денежным вознаграждением). В Шанхае она работала в дорогом борделе, которым управлял болтливый, полноватый бывший медбрат из Канады; там она стала любимицей богатых китайских клиентов, среди которых был зять Чан Кайши, Т. В. Сунг. Именно министр финансов-националист познакомил ее с Микки, надеясь, что она найдет себе работу или хотя бы подруг.

Год, который неразборчивая в романтических связях Лоррейн провела с Микки на авеню Жоффр, был полон драматизма. После романа с лихим итальянским журналистом Луиджи Барзини она влюбилась в коварную белую русскую женщину, которая однажды заглянула к ней, чтобы похвастаться, что ее пригласили в ложу сэра Виктора на скачках.

"Я предлагала сэру Виктору пригласить вас, - добавила русская женщина, - но он посчитал, что это будет нечестно по отношению к другим гостям. Я хочу познакомить дам с девушкой, которая... ну, которая раньше была проституткой".

В отчаянии Лоррейн приняла передозировку барбитурата веронала - это была первая из многих попыток самоубийства. Несмотря на такую драму, Микки считает ее одной из своих лучших - и самых милых - соседок по комнате.*

Большую часть времени Микки в 1938 году занимало ее последнее издательское начинание. Спасение печатного станка Синмэя, который теперь находился в гараже на авеню Жоффр, позволило ей запустить продолжение их злополучного двуязычного журнала. Candid Comment стал ее попыткой привнести в Шанхай изысканность New Yorker. На переднем плане книги был отдел, озаглавленный "Возможные миры" и написанные на королевском "мы", состояли из коротких статей в стиле нью-йоркского "Talk of the Town". Сэр Виктор Сассун помогал, покупая полностраничную рекламу ночного клуба "Тауэр", а евразийский карикатурист под псевдонимами "Чоу" и Пэдди О'Ши - он умрет от туберкулеза в возрасте шестнадцати лет - создавал яркие карикатуры в стиле Эла Хиршфельда, изображая кули, лютнистов и других обитателей шанхайских задворок.

Микки не преминул использовать "Candid Comment" в качестве форума для высказывания претензий и отстаивания своих любимых целей. Первый выпуск включал в себя длинную атаку на "Леди по соседству", которая осмелилась возразить против выходок мистера Миллса. Во втором было стихотворение в честь гиббона, в котором говорилось следующее: "Он любит девушек с кудряшками / И дам с помпадурами; / Он любит бананы и гимнастические залы / И заглядывать в куспидоры".

Прокитайский уклон редакции журнала привлек внимание японцев. Один из посетителей, которого она проигнорировала, пообещал "увеличение тиража и много рекламы", если она только убедит своего коллегу Синмая смягчить антияпонскую риторику в китайской версии журнала.

Разнообразное содержание "Candid Comment" отражало удивительно разнообразную компанию Микки Хана в реальной жизни. Частым гостем в доме была экстравагантная русско-чешская танцовщица со шведским именем Регина Петерсон, выступавшая под сценическим псевдонимом Индра Деви. "Петра", как называл ее Микки, увлеклась Индией в Москве после прочтения книги Рабиндраната Тагора - бенгальского писателя, которого боготворил Синмай, - и проводила дни, выполняя странные упражнения на растяжку.

"Питер целыми днями пропадал в доме, играл с гиббонами, тщетно пытался заставить меня воспринимать Йоги [sic] всерьез", - писала Микки. "Синмай по-своему обожал ее; она вызывала у него любовь к причудливому".

Другим постоянным посетителем был Дон Чисхолм, сын декана Университета Джонса Хопкинса, который редактировал Shopping News, скандальную газету, которая зарабатывала на том, что брала высокую плату за публикации, в которых подробно рассказывалось о внебрачных связях и других неблаговидных поступках видных жителей Шанхайланда.*

Присутствие "Питера" и Чисхолма в ее доме, как знал Микки, свидетельствовало о ее рассеянном душевном состоянии.

"Почему я была такой терпеливой шлюхой?" задавался вопросом Микки много позже. "Моя глупая, неискренняя доброта привела к тому, что я все это время была впустую. Пора было положить этому конец".