Шанхай Гранд. Запретная любовь и международные интриги в обреченном мире

Никто не посмел бы оскорбить сэра Виктора Сассуна в клубе, который он построил.

Микки Ханн с трудом справлялся с работой.

В 1936 году Шанхай чувствовал себя ближе к центру мира, чем когда-либо Нью-Йорк или Лондон. Однажды невестка сэра Виктора попросила Микки вывезти итальянского аристократа в город, и она оказалась в сопровождении какого-то смутного и пожилого маркезе, который покупал вазы эпохи династии Сун и курил опиум. В следующий раз она будет направлять съемочную группу из Нью-Йорка к чайному домику с ивовым узором и другим достопримечательностям Шанхая.

Почти каждый день на Таможенный причал прибывали люди с четырех концов света — большинство из них, казалось, везли с собой рекомендательные письма и жаждали встретиться с живописным «мистером Пэном», о котором они так много читали на страницах «Нью-Йоркера».

В сентябре она была счастлива встретиться с Йозефом фон Штернбергом, директором «Шанхайского экспресса», который прибыл в город на «Чичибу Мару», том самом корабле, на котором Микки пересек Тихий океан. Фон Штернберг, писал Микки, «прислал мне огромный горшок цветов и пришел на обед, где встретился с Синмаем и проговорил о себе целых два часа». Фон Штернберг рассказал им, что его корабль столкнулся с китайской джонкой на подходе к Шанхаю; вместо того чтобы повернуть назад, японский капитан поплыл дальше, не обращая внимания на крики тонущих пассажиров.

Поселившись в отеле Cathay под именем «мистер Штернберг», венский режиссер отправился в самостоятельное путешествие по китайскому Шанхаю. Больше всего ему запомнилась экскурсия в «Большой мир» — центр развлечений, возвышавшийся, словно зиккурат, на северной границе Френчтауна. Владелец гангстер «Пок-Маркед» Хуанг, который также возглавлял отряд китайских детективов Французской концессии, — комплекс размером с городской квартал, включавший десять многофункциональных театров, центральную сцену под открытым небом для акробатов и даже каток, привлекал до 25 000 клиентов в день. Вечером воры, азартные игроки и проститутки пробирались сквозь толпы, привлеченные самыми экзотическими аттракционами. (Один французский посетитель вспоминал, как «управляющий самодовольно указывал на свою главную достопримечательность — беременную девочку шести лет!»).

Даже фон Штернберг, привыкший к декадентским кабаре веймарского Берлина, был впечатлен. «На втором этаже, — писал он о своем посещении «Большого мира»,

были игорные столы, поющие девушки, фокусники, карманники, игровые автоматы, фейерверки, клетки с птицами, веера, палочки с благовониями, акробаты и имбирь. На один этаж выше располагались рестораны, дюжина различных групп актеров, сверчки в клетках, сутенеры, акушерки, парикмахеры и мастера по извлечению ушной серы. На третьем этаже были жонглеры, лекарственные травы, кафе-мороженое, фотографы, новая толпа девушек в платьях с высоким воротником и разрезами, открывающими бедра, на случай, если кто-то пропустит более скромных девушек, которые просто демонстрировали свои бедра.

Фон Штернберг поднимался все выше и выше, проходя мимо столов с веерами, массажных скамеек, торговцев сушеными кишками и даже чучела кита в натуральную величину, пока не добрался до пятого этажа, где канатоходцы скользили туда-сюда, а платья девушек были разрезаны до подмышек. На последнем этаже «мне указали на открытое пространство, где сотни китайцев, потратив свои медяки, ускоряли возвращение на улицу внизу, прыгая с крыши». На вопрос, почему здесь нет защитных перил, гид фон Штернберга ответил: «Как вы можете помешать человеку покончить с собой?»

Синмей был благодарен за знакомство с еще одним иногородним, романистом валлийского происхождения Эриком Линклейтером. Выросший на Оркнейских островах, Линклейтер, который был ранен во время службы в отряде «Черный дозор» в годы Первой мировой войны он стал редактором газеты «Таймс оф Индиа» в Бомбее, а затем переехал в Соединенные Штаты и стал стипендиатом Содружества в Корнелле и Беркли. Его опыт жизни в Америке времен сухого закона стал основой для персонажа Хуана Мотли, который утверждает, что ведет свое происхождение от Дон Жуана лорда Байрона. Одержимый аматусом, который посылает его в полеты поэтической фантазии — обычно в самые неподходящие моменты, — современный Дон Жуан попадает в приключения в нудистских колониях и спикизи. Книга «Хуан в Америке» стала международным бестселлером. Это был именно тот вид комического романа средней руки, который привлекал состоятельных, много путешествующих читателей, останавливавшихся в отеле Cathay.

Линклейтер приехал в Китай весной 1936 года в надежде найти сюжет для сиквела. То, что они с Синмэем нашли общий язык, неудивительно: оба были космополитами, знакомыми с Востоком и Западом, и у них было общее извращенное чувство юмора.