Шанс для чародея

За последние несколько дней и ночей я успел перессориться тут со всеми. Прежде всего, с Ванессой. И она бросила меня, до этого устроив целый скандал. Она швыряла в меня вещи одной силой мысли, не прикасаясь к ним при этом и, казалось, что вся комната пустилась в пляс, а она стояла, уперев руки в бока, и поносила меня, на чем свет стоит. Ее признание, что она помогала мне в учебе лишь из жалости, не доставили мне никаких особых страданий. Я с нетерпением ждал, пока она выговориться и уйдет. Но это произошло лишь спустя несколько часов непрекращающихся обвинений. Какие-то гадкие твари в такт им успевали еще и пощипывать меня. Потом, наконец, моя дуэнья испарилась. Вместе с ней навсегда погасла и свеча. Я не мог зажечь ее даже с помощью чар.

Наверное, Ванесса ждала, пока я извинюсь перед ней. Вернее перед пустым местом, где она стояла в последний раз. Тогда бы она появилась снова. Но я этого не хотел.

Я очерствел с тех пор, как понял, что Эдвин меня не любит. Ничья компания меня больше не привлекала.

На собраниях магов я успел пару раз даже подраться. Получил несколько ожогов незримым пламенем и обжег или заморозил кого-то в ответ. Плохо было то, что кроме учеников я перессорился еще с преподавателями. В общем, я оказался на грани вылета куда быстрее, чем рассчитывал. Лишь одна Серена проголосовала против моего отчисления отсюда. Но она то и была самой главной в этом месте. Ее можно было назвать единственной некоронованной главой этого темного сообщества магов. И она хотела приручить меня, а не выставлять за дверь.

- Фаворит дракона, - шептал ее певучий голос в моем мозгу, когда ее синие цвета морской пучины глаза будто затягивали меня в омут на расстоянии. - Паж проклятого принца.

И мне казалось, что я слышу песню сирен. Что повелительный русалочий голос требует от меня, чтобы я кинулся в водоворот.

Ее чары опутывали меня сетью. Именно поэтому я больше всего хотел уйти. И теперь у меня был повод. Я испортил отношения абсолютно со всеми. Во время драки изуродовал лицо кому-то из главных преподавателей. На то, чтобы устраивать неразберихи и хулиганства моих знаний колдовства вполне хватало. Азы магической самозащиты и, особенно нападения, я очень хорошо освоил. И я не хотел входить в какие-либо сообщества или гильдии магов.

- Ты будешь отщепенцем, никому не нужным изгоем, если сейчас уйдешь, - запугивал меня Жиль. Но мне уже было все равно. Вместо прощального подарка я сунул ему за манжету горсть рябиновых ягод и с удовлетворением отметил, что он поморщился, как от ожога.

Я не знаю, что именно я сделал: сбежал или ушел. Но за моей спиной покачивался мешок, в котором лежали украденный из кого-то из учеников тигель, колдовские часы, компас, карты и позвякивало немного наколдованных монет.

Закрывая глаза, я представлял себе разъяренное лицо Серены. Змеи, вырывающиеся у нее из-под платья, шептали ее губами. "Я утоплю тебя на дне океана. Ты вырвался из одной могилы, но я все равно найду способ тебя похоронить. В воде, в море, вместе с затонувшими кораблями. Там где твой дракон тебя не найдет. В воде... ".

Вот почему я не сел на корабль. Охота бороздить моря у меня отпала. Я был уверен и небеспочвенно, что щупальца Серены куда проще доберутся до меня во время плаванья, чем на суше. Поэтому я держался как можно дальше от берегов. Мой путь лежал мимо прудов, озер и даже незначительных по величине заводей.

В лесах я опасался нечаянно попасть ногой в болотную трясину, чуть замаскированную палой листвой и мхом, поэтому старался придерживаться только хорошо протоптанных тропинок. Это не уберегло меня от того, чтобы однажды ночью очутиться на пороге волшебного царства.

Ощущение было таким, будто передо мной разверзлись небеса, но оттуда потоком полились не ангелы, а нечисть. Однако со стороны этих великолепных существ легко можно было принять за ангелов. До тех пор, пока не разглядишь их незначительные, но ошеломляющие уродства. Говорят, все они действительно когда-то были ангелами. Но после падения их красота немного потускнела, а амбиции лишь возросли. И теперь эти создания были опасны. Хоть в сказках и хвалили добрых фей, но в жизни от них лучше было держаться подальше. Я убедился в этом по собственному опыту. И все равно не мог противостоять искушению.

Я прочел в магических книгах, что такое случалось лишь один раз за много лет. Уродливый, но нарядный карлик выезжал из лесной чаще на белом коне. Вернее, на единороге со сверкающей шкурой. На самом деле он появлялся не из чащи, а будто из ниоткуда. И в этом месте приоткрывалась ненадолго граница между мирами: человеческим и волшебным.