Шанс на бессмертие (СИ)

Я заглушила мотор и со всей доступной мне осторожностью вышла из машины. Надела рюкзак, захлопнула двери и стала осторожно двигаться к Эдварду, обходя машину сзади. А дальше всё завертелось. Глаза Эдварда на миг стали дикими и он, размытой тенью, рванул ко мне, чтобы притиснуть вдруг к твёрдому как камень животу и развернуться вместе со мной. Тут же я почувствовала сильный удар в спину, услышала скрежет и грохот, и мы упали на лёд. Эдвард приземлился на плечо, меня лишь слегка тряхнуло, но я отчётливо почувствовала, что в тех местах, где его руки сжимали меня, останутся синяки. Я лежала на льду, чувствуя холод и ощущая остро глубокое дыхание вампира. Секунда, и Эдвард рывком поднялся на ноги, без труда подняв и меня. Я, пребывая в шоке, не могла оторвать от него взгляда. Он же, быстро мотнув головой, так быстро, что я едва уловила движение… выправил вмятину на машине Тайлера. Рукой. И посмотрел на меня. Его глаза были чернее ночи, ноздри раздувались…и тут к нему подлетела Элис.

— Эдвард? Ты не ушибся, как ты?

И она заставила его повернуться ко мне спиной. Выглядело это так, словно ничего ей не стоило, и Эдвард, не менее шокированный, чем я, автоматически выполнил нужное действие. На самом деле, я думаю, это было не так просто. Но Элис должна была быть не менее сильной, чем Эдвард, ведь она тоже вампир. Додумать я не успела, Тайлер выбрался из машины и стал извиняться, затем налетели остальные ученики, нас с Эдвардом потащили в медпункт, где я и познакомилась с Карлайлом.

Если среди вампиров и был кто-то прекраснее Эдварда — это был Карлайл. Если бы у Эдварда был шанс повзрослеть и возмужать, он бы стал таким. Карлайл был заматеревшей версией Эдварда, и если бы я не знала, что Эдди не его родной сын, очень сильно бы в этом засомневалась. Доктор осмотрел меня и сказал, что стоит немедленно отправиться домой и отлежаться. Выписал успокоительное, вручил рецепт моему отцу, который уже успел прибыть на место событий. После чего оставил нас. Хотя я видела краем глаза, что Карлайл прислушивается к нашему с отцом разговору.

— Так что произошло, Белла? — Чарли нервничал, но он оставался шерифом, и должен был снять с меня показания, как с одной из потерпевших. Эдварда он уже опросил, пока меня осматривал врач.

— Я точно не знаю, пап. Я обходила машину, хотела поздороваться с Эдвардом и ребятами. Он стоял ближе всех к моему парковочному месту, — я сглотнула, — а потом вдруг схватил меня в охапку и повалил на землю. Когда мы поднялись, я увидела, что совсем рядом с нами машина Тайлера, его занесло на льду. А потом поняла, что если бы не Эдвард, то могла погибнуть.

Тут меня начало трясти совершенно не наигранно. Пришёл адреналиновый откат. Доктор Каллен дал мне выпить воды и заставил проглотить какую-то таблетку. Отец закутал меня в одеяло и, приобняв за плечи, повёл прочь из медпункта. Сразу на выходе стоял, прислонившись к косяку, Эдвард. Мы приостановились, я кивнула и, с трудом, через стук зубов выдавила, подняв на него взгляд:

— Спасибо!

Он внимательно посмотрел мне в глаза и кивнул. Отец что-то ему ответил, вроде бы даже пожал руку, но меня накрывало сильнее, наступала апатия. Хотелось глубже завернуться в одеяло и свернуться калачиком на заднем сидении отцовской машины. Эдвард первым обратил внимание на моё состояние, намекнув на это отцу. Меня заполнила благодарность к этому нечеловеку.

Отец отвёз меня домой, усадил на диван и насильно всунул кружку с чем-то горячим. Я автоматически выпила. Подумала, что сейчас бы мне водки, или коньяку, грамм сто. Залпом. Чтобы отпустило. Но нельзя. Я несовершеннолетняя. Отец сел рядом, обнял меня. Я почувствовала знакомый запах его сигарет, мыла и чего-то неуловимого, чем пах только Чарли, и от души, не стесняясь, разревелась. С подвыванием и соплями, вцепившись в рубашку у него на груди. Меня колотила дрожь. Папа затянул меня на колени и гладил, как маленькую. А потом, когда я выплакалась, прямо в одеяле понёс на второй этаж, уложив в постель лишь стянув уличную обувь. Я забылась сном моментально, слишком много на меня сегодня свалилось.

Эдвард

Несмотря на то, что я чуть не убил Беллу, спасая её, я не мог отделаться от мыслей о том мгновении, когда держал её в своих руках. Она была такой мягкой, такой тёплой и хрупкой. Держать её в руках было…правильно. Я не мог отпустить эту мысль. Она стала наваждением. И, одновременно, не мог понять своих чувств. Со мной ранее такого никогда не было. Когда её осматривал Карлайл, мне на миг захотелось зарычать, словно кто-то прикасался к…моему? Я ревновал и завидовал, что он может трогать её, и не хотеть убить, впиться зубами в сладкую бледную кожу.