Шансон как необходимый компонент истории Франции

Но весь мир ассоциирует эту песню с одной-единственной Марлен, героиней «Голубого Ангела». Однако Марлен Дитрих обратила свое благосклонное внимание на эту замечательнейшую песню только после войны. Количество экземпляров ее ремейка невозможно сосчитать.

Вот тут-то Норберт Шульц, успевший смириться с тем, что его песня оказалась среди множества «предметов, взятых врагом в виде контрибуции», обнаружил, что кто-то в США купил у него права на «Лили Марлен», и заплатил – ну очень хорошо. То был, наверное, самый счастливый день его жизни, на дворе стоял 1961 год.

Париж не отставал. Высокая блондинка Сюзи Солидор, звезда кабаре «Парижская жизнь» (La Vie Parisienne) спела «Лили Марлен» в 1942 году по-французски:

C’est dans ce coin-là le soir / On s’attendait remplis d’espoir / Tous deux, Lily Marlène (…То будем вновь / Крутить любовь / С тобой, Лили Марлен). Когда она пела, немецкие офицеры оккупировали зал полностью.

После войны певице на год запретили работать по специальности. Среди актеров она была не единственной, кому после войны пришлось худо.

Журналисты-коллаборанты написали, что имя Трене – анаграмма имени Неттер. И Трене пришлось, ради спасения жизни, заняться подтверждением отсутствия у него еврейской крови! После войны это было – разумеется! – поставлено ему в вину. Кстати, написанные во время оккупации песни и даже то, что он продолжал выступать, никого не волновало, зато его осудили за то, что он, как и Пиаф с Шевалье, в 1943 году посещал Германию и выступал перед французами – узниками концлагерей.

Пиаф с удовольствием позировала в окружении узников. Потом, в Париже, их фотографии вырезали и использовали для производства фальшивых паспортов.

Во время следующего визита арестантам привозили новые паспорта, после чего к оркестру Пиаф добавлялось несколько новых музыкантов, и они покидали лагерь вместе с ней. Знала ли она об этом? Или секретарша использовала ее для помощи Сопротивлению? Этого никто никогда не узнает.

Ни Трене, ни Пиаф никогда не поддерживали режим Виши. Шевалье же пришлось однажды поучаствовать в совершенно дурацкой фотосессии. Соломенную шляпу пришлось снять, зато на стол водрузили бутылки воды «Виши» – ради демонстрации его лояльности правительству.

У него не было выбора: его любовница Нита Райа была еврейкой, и ее семья нуждалась в защите. Кстати, за концерты в Германии он никогда не брал денег, но требовал освободить из лагеря нескольких солдат. Все равно после войны у него были проблемы. И Шевалье пришлось искать, каким образом восстановить свою репутацию.

«Ночь и туман»

Немцам довольно легко удалось уговорить режим Виши сотрудничать с ними в еврейском вопросе. Французские коллаборанты оказались едва ли не хуже гестапо. Большое Весеннее Окружение, спланированное нацистами, было исполнено руками французов.

Шестнадцатого июля 1942 года агенты главы вишистской полиции Рене Буске арестовали 13 000 парижских евреев. На превращенном в тюрьму знаменитом велодроме д'Ивер разыгрывались апокалиптические сцены. Туалетов на стадионе было явно недостаточно для 13 000 арестантов. Разумеется, началась паника и дизентерия.

Большинство из этих 13 000 впоследствии погибли в концлагерях. Париж молчал. Грохот сапог оккупантов эхом отдавался на опустевших улицах некогда оживленного еврейского квартала. В операции приняли участие примерно девять тысяч французов.

После войны об этой грязной истории старались не вспоминать. О режиме Виши и вообще предпочитали не говорить. Тем не менее всем было ясно, что руки у правительства не вполне чисты. Но дело об ответственности за проведение операции Весеннее Окружение против Рене Буске, возглавлявшего полицию в 1942 году, завели только в 1993 году, и только тогда его арестовали. И рядовые французы только через много десятилетий узнали подробности этой операции.

Летним днем, в начале шестидесятых годов, девочка на пляже в Бретани спросила маму, что там за бетонные строения на берегу и для чего они. Мама не знала, и, с трудом подбирая слова, искала какое-то разумное объяснение. Певец Жан Ферра присутствовал при этой сцене. Невежество мамаши поразило его. Самому Ферра вспомнился документальный фильм «Ночь и туман» (Nuit et Brouillard, 1956) Алена Ренэ.

В фильме подробно описывается нацистская политика депортации. В ту пору фильм казался открытием, но теперь, после всего, что мы узнали, он кажется бледным подобием истинного положения вещей.

Слово «евреи» употребляется в фильме лишь однажды, это – рассказ об операции Nacht und Nebel[69], целью которой было сделать так, чтобы участники Сопротивления исчезли без следа. О Холокосте в пятидесятых годах еще почти ничего не было известно.

Вернувшись из Бретани, Ферра написал песню «Ночь и туман» (Nuit et Brouillard):