Шансон как необходимый компонент истории Франции

Возникло движение анти-Сарду. Молодежь рисовала свастику на его афишах, в 1977 году он отменил концерт в брюссельском Дворце спорта, потому что там нашли бомбу. И Сарду решил прекратить свои провокации. Это не сразу сработало, но к 1981 году друзья и недруги примирились.

«Озёра Коннемара» (Les lacs du Connemara) – не только бесспорный успех Сарду, но она, по-моему, обречена исполняться на свадьбах, среди множества слегка подвыпивших людей, машущих новобрачным белыми салфетками, пока остальные вываливаются на улицу, исполняя странные танцы вроде польки.

Итак – сам шансон «Озёра Коннемара». Он начинается медленно, но твердо. Сила воздействия музыки кроется в жестком, почти барабанном ритме. Сперва идет описание первобытной природы Ирландии, вдруг ритм ускоряется. Начинают оживать все персонажи Коннемара, даже Шон Келли, – сразу вспоминается знаменитый велосипедист, носивший то же имя. Но Сарду верен себе: он объясняется в любви к Ирландии – в самый разгар кризиса, устроенного там IRA[158].

«Баабаба»

Скорбь по Помпиду мгновенно сменилась борьбой за его место. Жискар д’Эстен во время телевизионных дебатов 1974 года поставил локти на стол, подпер ладонями подбородок и, напряженно глядя на соперника из-под нахмуренных бровей, убил Миттерана знаменитой фразой: «У вас нет монополии на сердца избирателей».

Новому президенту досталось тяжелое наследство. Нефтяной кризис положил конец экономическому росту, в стране увеличилась безработица, росла инфляция. Правление Жискара было не из легких.

Но была у Жискара одна задача, которую новый президент считал важнейшей: остановить проект Помпиду по застройке Парижа небоскребами. Первое, что сделал новый глава государства: немедленно остановил планы перестройки города и запретил на будущее строительство в центре Парижа зданий выше двадцати пяти метров, а за «перефириком – выше тридцати семи метров. Эйфелева башня, правда, остается, – куда же без нее. И Башню Монпарнас тоже пришлось оставить – не ломать же, раз построили. Ну, и еще парочка исключений.

Но теперь высокие здания можно будет строить только в пригороде Ла-Дефанс.

Итак, благодаря Жискару Париж сохранился таким, каким его построили в XIX веке. Единственное, что ему не удалось остановить, – это возведение Центра Помпиду. Да еще пришлось всячески содействовать постройке этого жуткого здания.

Либерал Жискар снизил возраст совершеннолетия с двадцати одного года до восемнадцати лет, легализовал аборты и изменил закон о разводе. А еще он оказался эстетом: ради гармоничности национального триколора смягчил слишком яркий цвет синей полоски и приказал в официальных случаях исполнять «Марсельезу» – ну хоть чуть-чуть потише.

Известный юморист Тьери Ле Лиро произвел фурор своими пародиями на Жискара и Миттерана. Имитируя последнего, он напрягал мышцы лица так, что они начинали дергаться, и выдавливал из горла раз за разом одно и то же слово: oui[159]; а его Жискар щелкал языком, желая подчеркнуть что-то особенно важное.

Громовой смех, которым публика встречала пародии Ле Лиро, заставлял забыть о кризисе и отражался эхом в звуках, которые шансонье Джо Дассен изливал на французские души как целительный бальзам.

Джо вырос в Америке, его родители перебрались во Францию в период маккартизма. Здесь он успешно окончил университет: вы не поверите, один из самых обаятельных певцов Франции – доктор этнологии!

И все-таки Дассен выбрал шоу-бизнес. Во Франции он становится известным после шансона «Дальтоны» (Les Dalton, 1967), вдохновленного историей бандитской семьи из комикса «Счастливчик Люк». Строкой «тагада, тагада, посмотрите-ка на Дальтонов» он впервые вводит в песню свое ноу-хау: длинные строки звукоподражаний. От «айайайайайайайай» из «Булочки с шоколадом» (Le petit pain au chocola), через лалалалалала из «Этот мир стоит поменять» (Ça va pas changer le monde) и ммммммм из «Если б не было тебя» (Si tu n’existais pas) и до посвистывания в «Привете» (Salut).

Не забудем и такие шансоны, как «Така таката» (Taka takata), «Что случилось, скажи?» (Mé qué mé qué) и, конечно, «Бип-бип» (Bip bip) – весь этот весьма репрезентативный набор делает Дассена некоронованным королем звукоподражаний в шансоне. А ведь мы даже не упомянули еще о «баабаба» из «Бабьего лета» (L’été indien)!