Шанталь. Против течения

Милый Ренард! Как объяснить ему то, что я сама постичь не могу? Со мной действительно происходило что-то странное, как будто с недавнего времени внутри меня всё бесповоротно изменилось. Глядя на него, всё ещё переодетого пиратом я видела перед собой того, другого… И это сравнение, увы, было не в пользу первого. Всё, что раньше привлекало и восхищало в нём, теперь, после мимолетной встречи с незнакомцем, казалось блеклым и неинтересным: глаза были недостаточно синими, подбородок – не слишком мужественным, губы – не такими чётко очерченными, ресницы – не такими длинными и пушистыми… Этот список мог продолжаться до бесконечности. Даже мягкий голос, который раньше звучал сладкой музыкой, рождающей трепет, теперь раздражал и вызывал желание закрыть уши руками.

Что же происходит? Неужели я настолько ветрена, что готова напрочь позабыть прежнего поклонника всего лишь после минутного общения с новым? Это казалось странным и совершенно нереальным, так как при дворе я постоянно была окружена толпами воздыхателей, но ни разу ничего подобного за собой не замечала. Означает ли это, что та встреча с пиратом была особенной? Если это так, то мне жаль, потому что скоро я покину берег Франции, а после того, как мы наговорили друг другу гадостей, вряд ли мы с ним ещё раз когда-нибудь встретимся.

Какой-то непонятный комок в горле и слёзы, резко подступившие к глазам, мешали сосредоточиться на разговоре с Ренардом. Их природа так же, как и непонятно откуда взявшиеся огорчение и странное чувство потери, не были мне ясны.

К счастью, в этот самый момент в комнате появилась служанка, избавившая меня от необходимости отвечать на вопросы, к которым я никак не была готова. Залившись густым румянцем при мимолетно брошенном на моего спутника взгляде, чуть заикаясь от волнения, она доложила, что по приказу своей хозяйки поступает в полное моё распоряжение на всё то время, которое я буду гостить в их доме.

Ободряюще улыбнувшись так вовремя появившейся девушке, я, сославшись на усталость, поднялась со стула и проследовала в отведённую мне комнату, куда уже успели тайно доставить некоторые вещи, собранные бабушкой. Как же мне сейчас не хватало её поддержки! С присущей ей прямотой она наверняка бы отмела все мои сомнения, назвав их глупыми и бессмысленными, недостойными дочери своих родителей.

Не имея сейчас возможности обнять бабушку и сказать о своей любви к ней, я прижала к груди портрет мамы, который герцогиня заботливо положила среди моих немногочисленных пожитков. Глядя на застывшее в своей величественной красоте лицо, так напоминающее моё собственное, я делилась с ней своими переживаниями, чувствуя, как нелепые сомнения и страхи рассеиваются самым волшебным образом.

Была уже глубокая ночь, когда мне, мучающейся от бессонницы из-за громких разговоров гостей, постепенно покидающих салон Нинон, показалось, что кто-то крадучись двигается по коридору. На какой-то миг шаги замерли возле моей двери, и я уже было решила, что пришли по мою душу, но ошиблась. Вскочив с кровати и вся превратившись в слух, я смогла понять, что конечным пунктом таинственного гостя была соседняя спальня, в которой, по моим предположениям, спал граф де Ламмер.

Не передать словами, какой сильный страх сковал моё сердце, когда я представила, как над спящим Ренардом склоняется убийца с зажатым в руке острым клинком. Сходя с ума от ужаса и раскаяния от того, что, поддавшись минутной слабости, предала его, поцеловав незнакомца на маскараде, я собиралась сделать всё возможное, чтобы спасти ему жизнь. Схватив серебряный канделябр, в котором догорали свечи, я как была – босая, в тонкой батистовой ночной сорочке, надетой на нагое тело, сломя голову бросилась ему на помощь.

Чуть замешкавшись возле двери, из-под которой едва заметно струился свет, я, мысленно велев себе перестать быть трусихой, широко распахнула её и ворвалась внутрь.

В комнате горела всего одна свеча, чей огонек отбрасывал размытые тени на стены, драпированные тёмно-красным шёлком. Глаза, непривыкшие к темноте, не сразу разглядели то, что происходило на кровати со слегка спущенным балдахином, но зато, когда до меня дошел смысл увиденного, я покраснела до корней волос. На широкой, тускло освещённой постели в страстных объятиях сплелись два обнажённых тела, резко оторвавшиеся друг от друга при моём внезапном появлении.

Ругая себя последними словами за глупость и чересчур разыгравшееся воображение, я уже собиралась извиниться и убраться восвояси, когда неожиданно до меня дошло, кто были те двое. На меня с ужасом смотрел Ренард и с некоторой насмешливой снисходительностью сама Нинон де Ланкло.

Глубоко шокированная, испытывающая единственное желание – бежать как можно быстрее и дальше от тех, кто так беззастенчиво меня предал, я, резко развернувшись, выбежала прочь.

Влетев в свою комнату и заперев дверь, в которую уже через несколько минут начал нерешительно скрестись Ренард, я носилась как фурия, собирая разобранные ранее вещи. Мне было уже всё равно, куда бежать, лишь бы поскорее оказаться подальше отсюда.