Шарль Моррас и «Action française» против Третьего Рейха

От взлета до падения не прошло и десяти дней: в качестве козла отпущения Фро устроил всех. Беро назвал его и Даладье «расстрельщиками», не в первый раз использовав находку «L’Humanité». Министр отрицал, что отдавал такой приказ: он лишь велел «принять все необходимые меры и действовать быстро и энергично» (PPF, 178). Парламентская комиссия большинством голосов оставшихся участников (при 3 воздержавшихся) постановила, что правительство не отдавало приказ стрелять по демонстрантам 6 февраля (RGC, 96). Однако применение силы допускалось в случае продолжения волнений на другой день.

По утверждению осведомленного политика Ксавье Валла, новые приказы, допускавшие применение оружия, передали полиции и войскам два офицера, прикомандированные к Фро, но не названные по фамилии. В одном точно опознается подполковник (будущий маршал Франции) Жан де Латтр де Тассиньи, офицер штаба Вейгана (VNC, 118). Под присягой и Фро, и де Латтр показали, что до 6 февраля встречались всего три раза и разговаривали на общеполитические темы. Вторым офицером был подполковник Люсьен Барт, считавшийся «серым кардиналом» военного министерства[133] и ставший в те дни его связным с МВД (PPF, 83). Доде прямо назвал Барта в числе «виновников бойни» (PPF, 248). Парламентская комиссия отвергла все обвинения в адрес подполковника (RGC, 43). Однако новый военный министр маршал Петэн, вступив в должность, сразу избавился от нескольких офицеров аппарата, включая Барта, переведенного в провинцию. На новом месте службы офицера встретили недружелюбно, и ему пришлось выйти в отставку (PPF, 280–281). Петэн также «настоятельно попросил» Вейгана – заставить он не мог, приказать тоже – убрать из своего окружения де Латтра, «вокруг которого слишком много шума», имея в виду вызов в следственную комиссию. Генерал заступился за своего протеже и дал ему наилучшую аттестацию, позволившую успешно продолжать карьеру[134].

Фро пережил кампанию ненависти: коллеги-адвокаты во Дворце правосудия сожгли его мантию и развеяли пепел по ветру, – и на выборах 1936 г. отстоял мандат, но его карьера закончилась навсегда. Он больше не вернулся в правительство, что сумели сделать осужденные Верховным судом Жозеф Кайо и Луи-Жан Мальви. Зато слава «расстрельщика» не помешала Даладье через четыре года снова стать премьером – тем самым, который подпишет Мюнхенское соглашение и объявит войну Германии.

V.

В ходе разбирательства возник новый интригующий вопрос – о «заговоре Фро». Первым об этом заговорил Кьяпп. Он заявил парламентской комиссии, что 31 января известил Даладье (как ранее – Шотана) о том, что Фро «уже некоторое время собирает команду из лично преданных ему людей, на которых рассчитывает сделать ставку», включая «бывших социалистов, бывших “королевских газетчиков”, бывших коммунистов» и «сомнительные элементы», а также контактирует с де Ла Роком, за «преданость» которого префект поручился. «Этого риска следует избежать», – заключил Кьяпп доклад о планах Фро. «Мои сведения совпадают с вашими», – ответил премьер[135].

«Даладье и Шотан на очной ставке с бывшим префектом парижской полиции категорически отрицали правильность и правдивость его показаний. Шотан вообще решительно отрицал, что Кьяпп говорил с ним об Эжене Фро. Даладье же отрицал правильность сообщений Кьяппа о том, что Фро будто бы собирает вокруг себя преданных ему людей, что вообще шла речь о каком-то заговоре. Даладье подтвердил лишь, что Кьяпп предупредил его о намерении Фро образовать новое правительство под своим руководством. Даладье считал такие амбиции Фро вполне законными. Он исходил из старого положения французской демократии, что каждый депутат хочет быть министром, а каждый министр – премьер-министром. Между Кьяппом и Даладье шла будто речь исключительно о возможном составе такого вероятного правительства Фро. Но такая подготовка образования нового правительства не имеет ничего общего с подготовкой заговора против республиканского строя вообще» (КПП, 299).

На страницах «Gringoire» 9 марта Беро публично задал вопрос о связях Фро с «Огненными крестами» и «людьми короля». В тот же день де Ла Рок, вызванный в следственную комиссию, показал, что в январе три человека, включая Пьера Нико́ля, приятеля Фро из деловых кругов, предлагали или советовали ему встретиться с министром, но он всякий раз отказывался. Напрямую контактов с ним Фро не искал. (HBG-I, 167–169)[136].