Шарлатан

Трансплантация желез получила признание в Японии!

Престарелые инвалиды возвращаются на свои рабочие места!

Козлы лучших пород! Заоблачные цены!

«Пересадка козлиных желез, – говорилось в статье, – вводится японским правительством как обязательная… За последние месяцы операции подверглись более двух тысяч пациентов, и теперь они, вернувшись к работе, сами зарабатывают себе на жизнь». Многие из них восстановили зрение, у многих, как сообщалось, отросли волосы. Доктор У. Г. Баллоу из Нью-Йорка («отлично информированный ученый, которому ведомы вещи самые отвлеченные и знакомы идеи самые недоступные») расписывал выдающиеся заслуги и мастерство Бринкли. Из всех пресс-агентов Баллоу был самым звонкоголосым и убедительным. «Дети, рожденные теми, кого наградили железами от козлов, – заявил он однажды, – отличаются удивительным здоровьем и повышенной степенью восприимчивости… Новые железы дают не только новую жизнь мужчинам и женщинам нашего поколения, они обеспечивают рождение нового, улучшенного, поколения людей. Могу сказать, что в ходе создания человека нового, высшего, типа открытие доктора Бринкли имеет первостатейное значение и обладает огромной важностью для всего человечества».

Возвращаясь через Китай, доктор продолжал внимательно следить за ходом строительства радиостанции, получая сообщения от Уэлдона и других. Трудностей было не счесть, так как местные строители плохо разбирались в том, что, собственно, они строят. Строительную площадку опустошил сильный пожар, и все пришлось начинать заново. Но Бринкли не смутило и это. В номерах отелей, в пароходных каютах он просиживал часами, записывая свои соображения, чертя эскизы и посылая их Уэлдону.

В Шанхае Бринкли сел на борт французского судна, плывшего в Гонконг. Перед тем как судну сняться с якоря, в порту был устроен фейерверк в честь другого пассажира судна – сэра Роберта Хотунга, британского филантропа, чей фонд спонсировал свержение старого императора. Глухие взрывы от пущенной в ночное небо ракеты были слышны еще долго после отплытия. Сэр Роберт ушел к себе в каюту, а Бринкли все стоял и стоял на корме, глядя на пляску огней в небе. Охваченный восторгом самозабвения, он одиноко стоял у перил, пока след от последней ракеты не растаял в воздухе.

Глава 15

Это было странное дело. Эвелин Лайонс лежала дома в постели, поправляясь после незначительных травм, полученных в автокатастрофе, когда доктор Г. Дж. Хефнет попытался измерить ей температуру. Согласно сообщению, помещенному в местной газете «Эсканаба (Мичиган) дейли пресс», «ртуть термометра мгновенно поднялась до самого верха шкалы, и стекло треснуло». Озадаченный врач взял другой термометр, покрепче, производства Всеамериканского бюро погоды, и сделал новую попытку. Градусник показал поразительный результат – 118 градусов[19]! Дни шли за днями, а температура все не падала, ни разу не опускаясь ниже 114 градусов, и при этом молодая женщина, как ни странно, оставалась жива. По прошествии какого-то времени случай, поначалу передаваемый как забавная сплетня, занял первые полосы центральных газет по всей стране. Другие доктора, приглашенные, чтобы подтвердить показания термометра, тоже терялись в догадках. «Вопреки своему состоянию сознание она не теряет и рассуждает здраво», – докладывал доктор Хефнет.

Происходило это в начале марта 1923 года. Две недели подряд температура пациентки колебалась около 115 градусов, а ее городок кишел репортерами, знахарями, астрологами и пропагандистами здорового образа жизни всех рангов и мастей. Почтальоны сгибались под тяжестью мешков с рекомендациями. Редактор одной иноязычной газеты обещал мисс Лайонс выздоровление, если станет она жевать травку, «известную одним лишь сирийцам». Жительница Калифорнии делилась своим открытием, что эта лихорадка насылается русскими при помощи «радиодемонов». Интересно, что наибольший скепсис проявляли знахари, подозревавшие женщину в обмане. Дама получила ряд писем, так сказать от мошенников мошеннице, с предложениями поделиться гонораром, если она разрешит им приехать и «вылечить» ее. В то время как медики консультировались с европейскими светилами, влажная от пота больная, простертая в постели, принимала поток посетителей и ворохи пожеланий скорого выздоровления. «Я устала, я так устала быть больной, – сказала она одному из визитеров. – Но скоро я поправлюсь, я знаю, что поправлюсь, ведь все так внимательны ко мне, так добры, – кивком она указала на подступавшие к кровати джунгли букетов с карточками добрых пожеланий. – Просто сердце радуется!»